Она дала отдых уставшим ногам и весь следующий день решала два вопроса: первый – купить или не купить, второй – нельзя ли взять с собой маленький, помещающийся в сумке складной стул. По первому вопросу решила не покупать, потому что… потому что дорого, к тому же неизвестно, сколько всего книг в этой истории. А по второму вопросу решила, что со стулом её, скорее всего, попросят уйти.
Так продолжалось больше двух недель, за которые Анна Егоровна прочитала два любовных романа и один детектив. Она так увлекалась сюжетами книг, что дома всё вспоминала и раздумывала о поступках героев: почему одним из них везло в жизни, а другим нет, и вот если бы…
Однажды погода испортилась, пошёл хмурый снег-дождь, но Анна Егоровна всё равно пошла в магазин и снова читала. А на обратной дороге промокла и простудилась. Отлёживалась дома, пила горячий липовый чай с мёдом, заваривала травяной сбор от кашля, и обошлось, поправилась.
Но вот, наконец, распогодилось и похолодало. Прозрачный, звонко хрустящий лёд, затянувший лужицы, отражал яркое, мартовское солнце, и воробьи, сидя на проводах подобно нотам, громко и заливисто чирикали, приветствуя наступающую весну.
Анна Егоровна шла, радуясь ясной, свежей погоде и предстоящей после перерыва встрече с книгами. В магазине, подходя к заветному закутку со стеллажами, она встретила рабочего, который почти месяц назад, когда она впервые взяла книгу и начала читать, поднял с пола её упавшие очки. Он, как и тогда, катил за собой тележку с продуктами и, увидев её, приветливо поздоровался:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – эхом повторила Анна Егоровна и, подойдя к стеллажам с книгами, остановилась, поражённая увиденным.
В проходе, около торцов двух рядом стоящих стеллажей стоял диван, но то был особенный диван. Основанием его служили два поддона, поставленные друг на друга, вернее, это был один квадратный поддон, распиленный пополам и соединённый половинками. Второй, точно такой по размерам поддон был приставлен и закреплён
сзади двух предыдущих. Таким образом, получился диван с высокой спинкой, но, чтобы сидеть не на досках, а на чём-то мягком, поверх сиденья был положен матрас оранжевого цвета, и такой же матрас был прикреплён сзади, образуя спинку. Удивительно, но эти матрасы точно подходили к размерам поддонов и выглядели как новые.
– Анна Егоровна, – вдруг услышала изумлённая женщина.
Около неё стояла соседка Вера Кузьминична.
– Какой странный диван, похоже, его недавно сделали. Посмотрите, записка, – соседка взяла лист бумаги, лежавший на диване. – Это для вас, Анна Егоровна. Называют вас по имени-отчеству.
– Откуда же узнали моё имя?
– Наверное, случайно слышали в магазине. Вот я, к примеру, не один раз встречала вас и звала по имени-отчеству. Возьмите, – она протянула записку.
Надев очки, женщина прочитала:
«Анна Егоровна, пожалуйста, не стесняйтесь, этот диван для вас. Читайте, сколько хотите!»
Отцветает жасмин
Позднее, чем обычно, отцветает в этом году жасмин.
Он будто хочет задержаться, чтобы передать эстафету цветения липе, которая сейчас, в середине июля словно заснула под долгими, хмурыми, почти осенними дождями. Холодное лето две тысячи семнадцатого.
Но какие травы в этом году!
Решив посмотреть грибы на опушке леса рядом с домом, иду по тропинке, с двух сторон которой растёт необыкновенно высокий (выше меня на голову и больше!) тмин, и мне кажется, что я иду по зелёному коридору где-то в тропических джунглях Амазонки. Стебли тмина поднимаются, ветвятся, его распушившиеся зонтики соцветий образованы миллионами маленьких, размером с маковое зёрнышко, цветов, каждый из которых имеет пять крохотных белых лепестков, и все вместе они создают сильный, стойкий медово-сладкий запах, слышимый издалека.
