Мина приподняла бровь и во взгляде её появилось раздражение.
- Эйларик, это я её нашла!
- Но ты не смогла бы достать письмо без меня.
Мина фыркнула. Она хотела сказать, что могла бы попросить кого-то ещё, но решила промолчать, потому что понимала – обижать Эйларика нельзя.
- Эйл, - терпеливо произнесла она. – Я не собираюсь причинять вреда кому-либо из рекат. Всё, что я делаю, я делаю только для того, чтобы им помочь.
- Ты меня поняла.
- Иногда нельзя помочь, не причинив вреда.
- Поэтому я и хочу, чтобы ты дала мне слово.
Мина поджала губы, не зная какие ещё подобрать слова.
- Ладно, - медленно произнесла она. – Обещаю, что сделаю всё, чтобы с ней не случилось ничего плохого. Но ты же понимаешь, что твой шантаж только настроит меня против неё?
- Можешь думать и чувствовать что угодно. Тебе и самой наплевать на чувства остальных.
- Именно так! – подтвердила Мина уже не сдерживая злости. – Ты отдашь мне письмо или нет?
- Погоди, - Эйларик встал и отошёл к стеллажу, в котором хранилась всякая мелочь. Достал печатку и сургуч.
- Думаешь, деревенская колдунья имела свою печать?
- Когда я достал письмо, печать на нём была. Очень надеюсь, что Марион не различит отличий. Она поставила защитный символ.
Мина терпеливо ждала, пока Марион растопит сургуч, обмотает письмо верёвкой и снова поставит знак.
- Держи, - он наконец протянул ей свиток и Мина, рискуя обжечься, торопливо стала прятать его между висевших на поясе кошельков. Прядь золотистых волос выбилась из-под капюшона, и Мина нервно сдула её.
- Ну, всё, - удовлетворившись результатом заключила она. Хлопнула себя по бёдрам, затянутым в мягкие шерстяные брюки и в последний раз огляделась по сторонам. – Надеюсь, и с тобой всё будет хорошо, мой дорогой Эйл.
- Удачи тебе, - Эйларик проводил взглядом девушку, уже шагнувшую к двери. Вышел из-за стола и запер дверь на засов.
Ночь, опустившаяся на город, была так темна, что без магии не разглядеть собственных сапог. Эйларик посмотрел на старинные часы, стоявшие на стеллаже среди других вещей, которые рекатам не полагалось иметь. Единственная стрелка подползала к четырём. Близился рассвет.
Спалось мне плохо – видимо потому, что на новом месте. Каждый шорох заставлял открыть глаза и долго прислушиваться к темноте. Умом я понимала, что ничего плохого здесь, в стенах Академии, со мной уже не произойдёт, но смутная тревога всё равно меня не покидала.
«Все опасности позади», - убеждала я себя. По дороге сюда на меня не раз могли напасть, обобрать, попросту похитить или убить. Я легко отделалась – всего лишь потеряла письмо. И всё же за эту потерю мне было стыдно перед бабушкой, и страшно от мыслей о том, что наутро Марион очухается, поймёт, что принял под защиту непонятно кого, и выгонит меня вон.
Теперь-то пришли и мысли о том, что я абсолютно одна в чужом городе, где таких как я без лишних разговоров швыряют под замок.
«Проклятый Эйларик просто пытался меня запугать», - уверяла я себя, переворачиваясь на другой бок, но сон всё равно не шёл. А стоило мне наконец провалиться в забытье как какой-нибудь грохот за окном или далёкие голоса снова заставляли открыть глаза.
Проснувшись в очередной раз и обнаружив, что комнату заливает яркий свет полной луны, я не выдержала и встала с постели. Подошла к окну и стала рассматривать город, распростёртый передо мной.
Окон в той комнатке, которую выделил мне Марион, было два – одно смотрело на ремесленный квартал, так что перед закатом я успела немного изучить окрестности и приметить несколько лавок, в которые хотела бы заглянуть. Другое выходило на двор. Там было не менее интересно, потому что комната находилась на третьем этаже и отсюда я могла вдоволь разглядывать студентов в то время как им бы в голову не пришло запрокинуть голову и посмотреть на меня.
