– А как же тогда в ремонтно-восстановительный батальон доставляют прочую технику?
– Грузовики и бронетранспортеры, герр оберст. Их просто буксируют своим ходом, при помощи тягачей. Танки же… требуют немного другого подхода. Все же это более массивная техника. По завершении операции они будут вывезены аналогичным образом.
– Ну что же, – благосклонно кивнул полковник. – Полагаю, вы вполне заслуживаете еще и рюмочки хорошего коньяка!
Как-то я вот напророчествовал… себе на пятую точку. Когда предполагал, что скоро будем ползать на брюхе. Именно что ползем. И именно – на брюхе. Да еще и по уши в болотной грязи. Ибо дежурные пулеметчики на этом участке немецких позиций ворон не считают, что уже не раз и доказывали. Тем, кто по простоте душевной в этом сомневался. Ну и что, что болото? Ползать можно и по нему, сам не единожды убеждался. Да и фрицам надо отдать должное, они тоже далеко не лыком шиты, научились уже многому. В том числе – и у нас. Тому, что для русского солдата абсолютно непроходимых местностей нет. Хоть на брюхе проползет, хоть на одной ножке проскачет – а, один хрен, пролезет туда, куда ему надобно. И если раньше немцы еще могли позволять себе какие-то вольности и отступления от уставных требований, то теперь они от такого поведения отказались. Жить им, видите ли, охота… Можно подумать, что кому-то из нас это надоело!
Только вот вся беда в том, что жить в таком поединке выпадает кому-то одному. Либо сонному пулеметчику не повезет, либо нерасторопному разведчику. Только так – и никак иначе.
И потому – ползем.
В час по чайной ложке, осторожно передвигая руки и ноги. А тут еще и сидор тяжелый на плечи давит. Впрочем, не всем. По моей инициативе скроили нам тыловики прочные брезентовые мешки. Не шибко здоровенные, но прочные и приспособленные для того, чтобы тащить их по земле волоком. За собою следом, чтобы сидор за плечами ползущего бойца не демаскировал. Лишний горб в десяток сантиметров толщиной – он незаметности передвижения не шибко способствует. Под это дело ухитрились пустить брезентовый полог с захваченной у немцев машины, вовремя зажилив его от трофейщиков. Мол, мало ли что там у немцев кому положено… а вот не было его тут – и все! Может быть, немецкий водила, гибель свою неминучую предчувствуя, сам его на шнапс и сменял! И нажрался с тоски… Могло ведь такое быть? Да запросто! Так что не парьте нам мозги, уважаемые товарищи, забирайте свой (теперь уже свой) тарантас – и проваливайте восвояси!
Правда, бегать с таким мешком неудобно – да еще как!
А вот ползти – существенно спокойнее, хотя тоже не слишком комфортно. Скорее даже – непривычно. Привязывают эту фиговину обычно к ноге, некоторые за пояс цепляют. Специально для этого соорудили небольшой железный крючок, чтобы, значит, за ремень его крепить. А к ноге – обвязывают вокруг нее веревку. Таким, знаете ли, колечком небольшим, чтобы ниже колена не сползала. И вот уже за нее, родимую, и цепляем. В случае чего крючок сбросил – и свободен. Сидор, он потруднее сбрасывается…
Да и влезает в этот мешочек малость поболее, чем в заплечник.
Потом, разумеется, этот груз свое привычное место займет – в сидоре. Но это будет уже потом, когда нам ползти не надо будет. То есть – в немецком тылу, где мы уже ножками потопаем.
Ротный, когда эту мою придумку разглядел, только хмыкнул. Потом, посмотрев, как мы эти брезентухи по земле ползком таскаем, призадумался. Один мешок отобрал и отправил его в штаб, снабдив пояснительной запиской.
