Мимо проскочила полицейская машина и следом за ней «Скорая помощь». Юргенсон и начальник охраны невольно проводили их взглядами.
Дорога пошла в гору, вдоль разбросанных тут и там ферм, многие из которых давно превратились в туристические объекты. До Ринбурга оставалось километров двадцать.
– Как полетим, сэр?
– А что ты предлагаешь?
– Для начала пошлем заявку на вылет двух рейсов из аэропорта Дункан, а сами рванем с Пелео.
– Можно и с Пелео, а в Дункан зачем обращаться? Думаешь, Рутберг в это поверит?
– Поверит или не поверит, это его проблемы, сэр. Пусть подергается, нам это только на руку.
– Хорошо, бронируй два рейса через Дункан. Но из Пелео пойдет только второй борт, а нас пусть подхватят на моей полосе в Канинге.
– Сэр, в Канинге пилоты больше не сядут. В прошлый раз они говорили…
– Не хочу ничего слышать, Эдвин! Дай им сверху десять тысяч и покончим с этим.
Эдвин по телефону связался с аэропортом, а Юргенсон стал вспоминать эти странные разговоры в следственном управлении, куда его под совершенно надуманным предлогом привезли полицейские. А потом вдруг из ниоткуда нарисовался этот Арнисон…
Юргенсон достал его визитку, задумчиво повертел в руках и убрал обратно. С одной стороны, было бы интересно нанять эту старую ищейку, работы под крылом Юргенсона ему бы хватало, но что-то здесь было не так. Что-то не сходилось.
Эдвин что-то сказал.
– А? – переспросил Юргенсон.
– Все сделал, как вы сказали, сэр. Пилоты покочевряжились, я сказал «двенадцать», и они согласились. Сядут в Канинге без вопросов… Ничего, что я сам две штуки накинул?
– Нормально, – кивнул Юргенсон, обратив внимание, что они уже проскочили мимо городского пропускного пункта.
Ринбург был закрытым городом, и абы кого в него не пропускали. Только по приглашению.
Дорога поднялась на небольшое плато, здесь стоимость земли была выше, чем в остальной части городка. Потом потянулась частная дорога Юргенсона, промелькнуло озеро с лебедями, изящный мостик, и вскоре машины притормозили перед открывающимися воротами.
Юргенсон зевнул. В последнее время он не высыпался.
Вскоре кавалькада остановилась возле крыльца, Флетчер выскочил из машины первым и придержал для хозяина дверцу. Тот вышел и, заметив на крыльце дворецкого, спросил:
– Где Барбара?
– Была у себя в комнате, сэр, – ответил тот с поклоном.
– А где наш робот?
– В спортивном зале, сэр. На беговой дорожке.
– Ну, пусть бегает, – сказал Юргенсон, поднимаясь по ступеням. То, что жена сидит дома и не шляется где-то с этим красавчиком, его вполне устраивало. Может, зря он его купил?
Так и не найдя ответа на этот вопрос, он прошел через холл и стал подниматься по лестнице – пешком на третий этаж.
Разумеется, в доме имелись лифты, но Юргенсон заметил, что в последнее время стал набирать вес.
С небольшой одышкой он таки добрался до третьего этажа и уже поплелся к своему кабинету, когда вдруг раздался громкий хлопок, и переживший покушение Юргенсон бросился на пол, прикрыв голову руками.
Пролежав так секунд десять, он поднялся и решительно направился к комнате Тилли. Он не сомневался, что громкий звук донесся именно оттуда.
Резко рванув дверь, он застал свою дочь посреди комнаты с полотенцем в руках, а вся ее одежда, волосы и окружающее пространство, включая потолок, были залеплены какой-то розоватой жидкостью.
– Что здесь произошло?! – закричал Юргенсон, потрясая кулаками.
