– Странно, не слышал. – Маг наклонился, светлый хвост слетел с плеча и качнулся перед моим лицом, мягко коснулся губ. Я задышала часто и попыталась отстраниться, но ректор придержал за другое плечо, обжигая ладонью голую кожу. – Это не тату. Странно смотрится, будто она часть твоей кожи, – обрисовал по контуру. – Похоже на...
– Как это? – ойкнув, я все-таки отстранилась, чтобы избавиться от назойливого прикосновения. – Обычная чернильная вязь под кожей. У нас есть мастера в Имане, которые за лишнюю инту сделают, что угодно. Не понимаю, что вас удивляет? Ли-тэ, если мне не изменяет память, а историю и право я в школе изучала прилежно – тесные контакты с учениками в академии магии, отношения между учителем и учащейся, приравниваются к неуважению короля и Тройки. Не слишком ли вы распускаете руки? Мне неловко от вашей навязчивой близости. Вы ведете себя более чем странно.
В зелени глаз ректора появились кровавые отблески, губы стали тонкими и кривыми, а пальцы тут же отдалились от меня и сомкнулись в тугие кулаки.
Мужчина поднялся с дивана и, отвернувшись, отошел к окну.
– Одевайся, – он смотрел перед собой и ни слова не сказал на мои обвинения, продолжал допрашивать: – Ты сделала тату перед перелетом?
– Да, – врала я твердо. Напяливала на вспотевшее тело платье и с ужасом думала, что пошла напролом – можно сказать, плеснула в лицо вышестоящему кипятком. Если ректор узнает правду, мне не жить. Меня колотило, но теперь не от боли, а страха, что этот жуткий мужчина устроит за мою дерзость быстрый вылет с учебы. Наглых нигде не любят, а за вот такую правду в глаза можно поплатиться головой. Только бы успеть жениха найти, а дальше...
– Странно, что тебе ее не заживили, – сцепив руки за спиной, ли-тэ смотрел в окно, на закатывающийся за горизонт лотту. В кабинете стремительно темнело, тени прятались по углам, и странный холод касался плеч.
– Заживили, но… – я быстро думала, что еще сказать, – вероятно, плохо. Она у меня нарывала несколько дней, а после телепорта совсем разболелась.
– Твои родные не знали, что дальние перелеты нужно совершать в полном здравии? – ректор наклонил голову, спина напряглась, сильные мышцы выделились сквозь светлую рубашку.
Его тело вызывало во мне странный трепет, хотелось подойти вплотную и потрогать его мышцы, ощутить жар под пальцами.
– Я им не призналась. Папа… слишком строгий, он бы наказал меня, – дрожащими пальцами завязала ворот платья, когда ректор обернулся и посмотрел в глаза.
– Тебе лучше? – тонкий прищур меня насторожил, но я мило улыбнулась через силу и выпрямилась.
– Спасибо, что помогли, – потрогала нос. – Целый, не болит. Подлатали. Я могу теперь идти?
– Нет.
Вот же!
Ректор снова отвернулся, густой светлый хвост колыхнулся на его крупной спине. Синяя магия побежала по его рукам, забралась на плечи и погасла на затылке.
Это завораживало, приковывало к полу, заставляло дрожать сильнее. Он такой привлекательный, что я начинала думать не в том направлении, веря и надеясь, что он оборотень. Ерунда. Если бы он был моей парой, уже бы связал стигму. Прикоснувшись к ней, не избежал бы связи, но метка молчала, ныла немного, но не раскрылась до конца. Ли-тэ не моя пара, мне придется искать дальше.
Мужчина стоял молча пару минут, пока я сжимала кулаки и кривлялась в воздух. Чего он пристал? Я хочу в комнату, хочу спать, хочу поискать ответы и попытаться прочитать книгу, которую дала Сиэль. Мне еще горе-жениха найти, а тут… Нос сломали, раздели и метку нашли. И зачем он меня держит, почему здесь нет других студенток, которых также третируют? Я что – особенная?
