– Зачем? – не поняла Лика.
– Нужно.
Лика побежала в прихожую и оттуда, с трюмо, принесла небольшое зеркальце. Взяв зеркало у Лики, тётя Элла поднесла его к Юлькиному носу. Зеркало запотело.
– Она жива, жива, – обрадовалась тётя Элла.
Накрыв Юльку большим махровым полотенцем, родственники направились за мной. Мне повезло больше чем Юльке. Потому что, когда мы брызгами нечаянно потушили газовую колонку, и огонь потух, подача газа продолжа-лась. Юлька, находившаяся рядом с колонкой, надышалась газом больше, чем я, потому что, когда мне стало плохо, я сразу же упала на пол.
– Таирочка, просыпайся, детка, просыпайся, – говорил мне дядя Володя, водя перед носом какой-то гадостью.
Сначала я не реагировала, потом открыла глаза, и меня стошнило. В дверь позвонили.
– Это, наверное, скорая, – сказала тётя Элла, направляясь открывать дверь.
– Проходите, пожалуйста, – сказала она, впуская в комнату людей в белых халатах.
Двое подошли к Юльке и стали ее осматривать, один – ко мне. Я испуганно стала наблюдать за происходящим.
– Вы родители? – обратился один из медработников к Лыковым.
– Нет, мы родственники – дядя с тетей, – ответили они.
– Понятно, но я думаю, на несколько вопросов сможете ответить, – сказал медик, доставая из кармана халата какие-то бумажки.
– Девочка в себя не приходила? – спросил медик, осматривающий Юлю.
– Нет, – ответила тетя Элла.
Тогда он достал вонючую жидкость из своего саквояжа, смочил ею ватку и стал водить под носом у Юльки. Она не реагировала. Медик проверил у нее пульс. Быстро померил давление и тут же полез опять в саквояж, извлекая оттуда железную коробочку с ручками. Когда он ее открыл, я увидела в ней марлечку, на которой лежали иголки и шприцы. Что это такое, я знала очень хорошо, потому как часто простывала и для меня частенько доставали такую коробочку. В год по два раза, как минимум, моя попка вся была исколота.
– Ну что, красавица, как тебя зовут? – спросил меня один из дядей в белых халатах.
– Таира, – ответила я робко.
– А сколько нам годков? – продолжал он.
– Пять.
– Сейчас мы оденем эту масочку,– сказал медик.
– Зачем? Я не хочу! – заплакала я, не давая ему договорить.
– Не бойся, это не больно, ты только оденешь ее и немного подышишь, хорошо? – уговаривал он меня.
– Хорошо, одену и подышу, если вы мне уколов не будете делать, как ей, – стала я торговаться, указывая на
Юльку, которой делали уже третий укол.
– Ладно, не буду делать тебе уколов, – согласился с моими условиями дядя.
– Так, срочно вызывайте родителей девочек, – сказал медик, оказывающий помощь Юльке, обращаясь к дяде Володе и тете Эле.
– Что я только не делал – девочка в себя не приходит, мы должны срочно отвезти ее в больницу для того, чтобы вывести углекислый газ из организма, – опередив все вопросы, добавил он.
– В больнице есть необходимая аппаратура, которая поможет привести девочку в чувство. Если мы промедлим, она может впасть в кому.
– Да-да конечно, везите Юлю в больницу, – дрожащим голосом проговорила тетя Элла.
Медики перенесли Юльку с кровати на носилки. Вдруг с улицы послышался визг тормозов, а спустя минуту, стали звонить и бить в дверь.
– Это, наверное, Виктор, – сказал дядя Володя своей жене, направляясь к входной двери.
– А как он узнал? – удивилась тетя.
– Пока вы все были в детской, я ему позвонил, он как раз был в гараже «Интуриста».
– Где они? – крикнул запыхавшийся Витёк, вбегая в квартиру.
