– Одну минуту! – предостерег Вилли и поспешил к сканеру. – Позвольте я сам?
Быстро открыв нужные протоколы, он бегло изучил состояние Анны, и лишь потом отключил от общей сети.
– Ну как? – спросил он устало.
Анна взглянула на останки дроида, закрепленные на каркасе и покачала головой.
– Все плохо?
– Не в этом дело. Я запросила доступ к архиву «Толлау» и сравнила его данные с результатом вашего осмотра.
– Так быстро? – удивился Вилли.
– Вы обратили внимание на ее внутреннюю архитектуру? Она отличается от моей.
– Все верно. Для зонда это нормально.
– Она не просто зонд Вилли! Она полноценное исследовательское судно, размерами сопоставимое с «Горном». Мне не удалось найти сведений конкретно об этом зонде. Но в архиве есть техническая документация по классу этих кораблей. Вы сильно удивитесь…
– Хм… интересно чем же? – Вилли уже был несколько взбудоражен, потому как ни разу не общался тет-а-тет с андроидом класса Анны.
– Я, по сути, лишь удобный интерфейс для общения с ядром «Толлау». Мои алгоритмы просты, кодировка понятна. Но она, сама по себе является судном, обладая ядром корабля, и ее кодировка и алгоритмы не поддаются расшифровке. Массив данных – да. Но личность и самосознание – нет!
– Все андроиды обучаемы… – усомнился Вилли.
– Не на таком уровне. Дело тут в назначении судна. Оно создано для дальней разведки и выхода за пределы любой связи. У такого судна нет возможности пользоваться информационными ресурсами флота. Оно «абсолютно» самообучаемо. Интеллект принимает решение используя исключительно фундаментальные знания, заложенные изначально, и собственный опыт. Это значительно повышает выживаемость зонда и его эффективность.
– Но разве такое допустимо? Свободная воля? Как же безопасность?
– Интеллект такого рода не предназначен для общения с людьми и ничем не ограничен. Этот зонд создан для очень дальнего космоса. Вы понимаете?
– Вы хотите сказать – билет в один конец? – уточнил Вилли.
– Верно. Разведал, передал, двинулся дальше. И так до бесконечности. Вилли, вы даже не представляете, какие научные данные она нам передала! Результаты исследования длинной в полторы сотни лет. Как вам такое? Если бы руководство флота знало, что такое судно дрейфует в пределах солнечной системы, сюда бы снарядили целую экспедицию!
– Ради вот этого? – Вилли недоверчиво ткнул пальцем в груду хлама, закрепленную на ремонтном каркасе. Анна кивнула и поднялась на ноги.
– Какого размера ядро на «Горне»? – спросила она вдруг.
– Стандартное. Вписывается в куб метр на метр…
– Ядро «Толлау» в разы больше. А теперь взгляните на это… – она склонилась над вскрытой грудью исполнительного механизма и указала на центральный процессор.
– Он поврежден, – пожал плечами Вилли. – Нарушена целостность.
– Вот! Те, кто собрал этот корпус, вероятно, думали так же. Нашли обломки зонда, поживились чем могли, приспособили для своих нужд. Но вам, юноша, это простительно. Вы талантливы, но еще слишком молоды. Сейчас технологии изготовления ядра куда проще и дешевле. Ведь прогресс не стоит на месте. Масса и размер ядра не так существенны, как раньше. А этот драгоценный камушек был изготовлен куда как интереснее. Вы когда-нибудь слышали об экстремальном сжатии?
– Не приходилось, – честно признал Вилли.
– Крайне опасный и дорогой процесс. На заре дальних странствий флоту и Земле были жизненно необходимы прорывные технологии и катастрофически не хватало ресурсов. Но приходилось работать с тем, что есть. Вот это неровное ядро было сплетено в стерильном орбитальном боксе из тончайших интегральных нитей. Частично его собирали вручную, отчего каждое подобное изделие является уникальным. До сжатия оно представляло собой весьма объемную аморфную структуру, помещенную в оболочку. Потом в дело вступала природная гравитация.
