Реквием по ушедшему лету - страница 18

Семейная атмосфера всегда действовала на неё очень успокаивающе. Разговоры были теплые и домашние, ненавязчивые, а алкоголь со вторым опустошенным бокалом начинал постепенно действовать на молодой организм, и она начала подливать себе ещё, невзирая на негодующий взгляд мамы.

– Что с выбором ВУЗа? – начала этот разговор мама.

– Я ещё в процессе.

– Ханна, остаётся мало времени. Ты должна была уже определиться. – с ноткой осуждения в голосе говорила ее мама.

– Я знаю, но ведь ещё только середина июля. Все никак не находится подходящего момента… – старалась оправдаться она, хотя в душе понимала, что мама абсолютно права, и она просто занимается ерундой.

– Какого момента? Ты гуляешь целыми днями и ночами. Ты столько старалась ради этого, а теперь можешь очень легко всё потерять, если в самый последний момент бросишь все это и опоздаешь. Ты же так этого хотела и так прекрасно сдала экзамены!

– Да, я по-прежнему очень хочу поступить и переехать. Я не упущу свой шанс, не волнуйся.

От слов «Я хочу переехать» у ее матери внутри всё сжалось. Она слишком была привязана к своей дочери и не хотела её отпускать, хоть никак воспрепятствовать этому не могла. Она понимала, что Ханна заслуживает лучшего и что она не успокоится, пока не реализует все свои амбиции. А это её состояние непременно пройдет – она же ей обещала. И ее мама прекрасно понимала, что после такого тяжёлого периода непременно нужен хороший отдых, и потому она не упрекала Ханну за её действия, ведь в душе она была искренне рада, что наконец видит свою дочь такой счастливой. Счастливой, как никогда.

Ханна и вправду была счастлива – и на этой мысли она стала ловить себя очень часто и становилась от этого ещё счастливее. Она уже так любила это лето…

***

Вечер, как всегда, затянулся, но спать она ещё не хотела. Ханна сидела на подоконнике своей спальни, озаренном светом выглядывающей из-за соседней крыши луны. В комнате тускло горела красная неоновая вывеска, и её окно было видно издалека. В наушниках играла какая-то песня, которую они недавно слушали с ним вместе, и Ханна уже думала о том, как завтра вновь вернётся к себе в квартиру, прогуляется по уютному двору, всегда наполненному беспокойными детьми. А к вечеру опять поедет с Евой кататься и болтать обо всем на свете, покуривая шоколадные сигареты, которые он ей купит. Сейчас такие, на первый взгляд, простые вещи приносили ей так много удовольствия…

Она написала Тиму, он оказался в сети. Спросил, как у нее дела, и Ханна улыбнулась. Речь вдруг зашла о музыке и творчестве, которым она увлекалась:

– «На гитаре играю чуть-чуть, немного пою». – рассказала она.

– «Ой, вы ещё и играть умеете. Прям не девушка, а мечта на самом деле». – ее забавляло, что он иногда обращался к ней на «вы» – это, наверное, говорило о его уважении к ней. Или ему тоже просто было от этого весело.

– «Ну что вы, вы мне льстите!» – засмущалась она.

– «Нет, таких девочек, как вы, на самом деле, почти нету…»

Волна эйфории почему-то внезапно настигла её: она так давно не улыбалась чьим-то сообщениям, не испытывала такое счастье, просто общаясь с человеком. Будучи погруженной в учебу, Ханна вовсе позабыла о существовании чувств… таких чувств.

Что же с ней происходит?

Когда она проснулась, за окном уже вовсю палило солнце. Внутри было душно, а лучи света упрямо резали глаза, всё же заставив их открыться. Она лениво зарылась лицом в одеяло, обхватывая его ногами: всё же у родителей было по-своему хорошо и уютно!