Религия и экономика. Труд, собственность, богатство - страница 26

С течением времени протестный даосизм потерял свой революционный заряд и превратился в поддерживающуюся властями религию. Кроме того, образовалось два даосизма – один, обращенный к мистикам и интеллектуалам, художникам и поэтам, и второй – народный, связанный с деятельностью магов и гадателей, жрецов и монахов, которые устанавливали контакт с духами.

Спустя века, в XIX столетии, даосизм вновь стал идейной основой движения тайпинов за освобождение от угнетения правящих классов. Идеал полагался в абсолютной общественной гармонии, имитирующей гармонию Космоса. Это предполагало уравнительное распределение собственности, свободное обращение продуктов производства и равенство потребностей, что, впрочем, сочеталось с иерархическим устройством и монархией. Даосское влияние с идеей имущественного равенства прослеживалось также в реформаторских движениях конца XIX – начала XX в.

Конфуцианство справедливо называют основой китайской цивилизации. «С первых шагов жизни каждый китаец в быту, в обращении с людьми, в исполнении важнейших семейных и общественных обрядов и ритуалов действовал так, как это было санкционировано конфуцианскими традициями. И даже если со временем он усваивал кое-что иное и становился, например, даосом, буддистом, даже христианином, – все равно, пусть не в убеждениях, но в поведении, обычаях, манере мышления, речи и во многом другом, часто подсознательно, он оставался конфуцианцем», – отмечает Л. С. Васильев[90]. Впрочем, в истории Китая были периоды жестоких преследований и гонений конфуцианцев, издевательств и насмешек над ними. Так было, например, до недавнего прошлого в коммунистическом Китае. Лишь в последние десятилетия стал расти интерес к конфуцианской традиции, в которой стали видеть основу экономического роста страны.

Часто конфуцианство считают религией. Однако Конфуций не был религиозным мыслителем. Он вообще избегал разговоров о богах, хотя и почитал их. Главный интерес для него представляла мораль и социально-политические идеалы. Но по своему всеохватывающему воздействию на многие поколения китайцев учение Конфуция не уступало ни одной религии. На протяжении более двух тысячелетий оно формировало образ жизни народа и систему государственного управления. Причем в конфуцианстве не было ничего похожего на институт церкви, и не жрец, не священник, а чиновник занимался религиозными ритуалами, выполняя их наряду со своими основными бюрократическими функциями. Если божество, которому приносились жертвы, не внимало просьбам верующих (послать дождь, обеспечить хороший урожай и т. д.), претензии письменно излагались и направлялись в уездную администрацию, где должны были разобраться с «безобразным поведением» божества.

В отличие от великих пророков – Заратустры, Моисея или Мухаммада, – которые передавали Слово Божие, Конфуций говорил лично от себя, всячески подчеркивая, что он не создает ничего принципиально нового, а лишь передает древнюю мудрость. «Стремление опираться на древние традиции и тем самым воздействовать на современников в желаемом направлении знакомо истории всех обществ, это своего рода общесоциологическая закономерность. Однако особенностью конфуцианства было то, что в его рамках это естественное стремление было гипертрофировано и со временем превратилось чуть ли не в самоцель. Пиетет перед идеализированной древностью, когда правители отличались мудростью и умением, чиновники были бескорыстны и преданны, а народ благоденствовал, через несколько веков после смерти философа стал основным и постоянно действовавшим импульсом общественной жизни Китая», – отмечает Л.С. Васильев