Реликвия. Повесть о Великой Отечественной войне. - страница 7

Все произошло неожиданно, и совершилось то, что исправить уже нельзя будет никогда. Петро лежал на земле, запрокинув голову, захлебываясь собственной кровью. Зеленый огонек в его глазах угасал, превращаясь в мутный серый свет, в котором уже не было жизни. Трава вокруг него пропиталась алым, а пальцы мальчишки судорожно вонзались в землю, словно пытаясь зацепиться за жизнь, которая ускользала из него с каждым мгновением.

– Петро, держись! – Вася, весь дрожа, пытался прижать гимнастерку к ране друга, из которой хлестала кровь. Его руки дрожали, а губы шептали какие-то молитвы, хотя он и не помнил, когда в последний раз обращался к Богу. Петро слабо поднял взгляд на друга, его губы едва шевелились. – Больно… – прошептал он, и эти слова словно ножом пронзили Васю.

Время словно остановилось. Лес, который казался таким живым и шумным минуту назад, погрузился в гнетущую тишину. Только редкий треск ветвей где-то вдали напоминал, что мир продолжает существовать. Но для Васи и Петро он сжался до этого маленького кровавого пятна на земле.

Они нарвались на немцев совершенно внезапно. Шли в другую сторону от той группы, с которой столкнулись ранее, надеясь обойти врагов и предупредить деревню. Они были уверены в своем плане, хотя и понимали, что риск огромен. Сделав крюк, они старались увеличить расстояние между собой и потенциальной опасностью, но не знали, что с другой стороны леса уже двигались немецкие штурмовые войска. Это были не диверсанты, а хорошо подготовленные подразделения, которые после прорыва границы неслись к Бресту, захватывая позиции и устраивая хаос.

Преодолев Буг и прорвав границу, нацисты быстро прорывались вперед, стараясь воспользоваться внезапностью, пройти как можно дальше и окружить советские войска, которые спешно пытались организовать оборону. Мальчишек заметили издалека и, возможно, из-за военной формы, приняв за солдат, а может, просто из-за своей гнилой натуры, пустили в бежавших несколько очередей. Одна из пуль попала Петро в бок, развернув его, а еще одна вошла прямо в живот. Вася, что бежал рядом, схватил друга, грозно крикнув Леньке: «Беги! Предупреди наших!». Лёнька нехотя послушался брата и, ответив ему: «Буду ждать тебя в деревне!» побежал дальше. Он побежал, оставив брата позади, и слезы хлынули ручьем. Он бежал, спотыкаясь, падая, сдирая колени в кровь, но снова поднимался и двигался вперед. Портянка давно сбилась в комок, натирая ступню, но он не обращал внимания на боль. Единственное, что звучало в его голове, были слова брата: «Беги!»

Еще перед тем, как они отправились на задание, между братьями был разговор. Вася, как старший, всегда был серьезным и ответственным. Он понимал, что ситуация может быть критической, и поэтому сказал брату: «Если что-то случится, ты должен бежать. Не геройствуй, Лёнька. Ты нужен людям, ты наш шанс предупредить деревню». Тогда Лёня отмахнулся от этих слов, рассмеявшись: «Да что может случиться, Вася? Мы же вместе!» Но теперь эти слова отдавались эхом в его голове, словно предсказание.

Лес казался бесконечным. Ветви хлестали по лицу, ноги путались в корнях, а сердце колотилось так, что казалось, оно разорвется. Но Лёнька знал: он не имеет права остановиться. Он должен предупредить деревню, он должен выполнить то, ради чего они пошли на это задание.

Кто же думал, что регулярные вражеские части пойдут такими шустрыми темпами… Перерезать связь в деревне Богатырево – это побочное задание. Главные линии уже были обрезаны, связи не было. Германцы давно фотографировали приграничье с самолетов-разведчиков. Диверсанты были на территории за часы, а то и дни до нападения. Но мальчишки не знали этого. Они считали своим святым долгом донести эту информацию до своих, предупредить родных и близких. Картина того, что диверсанты тайно проникнут в их деревню, как бычков перережут мужчин, пользуясь внезапностью, и незнамо что сделают с остальными жителями… Картина пугала и заставляла действовать решительно. Когда подстрелили Петро, у Васи разделились цели. Он не мог бросить умирающего друга, но и не мог не выполнить отданный себе приказ. Поэтому, он разделил эти задачи, сам остался с умирающим другом, а вестником отправил брата. Он обещал быть с ним, он и будет, но чуть позже. Сейчас нужно побыть последние минуты рядом со своим близким товарищем.