Едва ль найдешь теперь в России
Две пары крепких мужских… поп? полупоп? ягодиц?
Так и не подобрала. Не нашлось вокруг крепких полупоп для вдохновения.
Пухлых, рыхлых, жирных и толстых – сколько хочешь!
Но домой и правда удалось уйти пораньше. Букетик тюльпанов забрала — пусть и мал веник, но весь мой!
Конфеты самоотверженно подарила директорше из ЗАГСа. Ей терять нечего, она замужем, двое детей, так что пусть питается, чем хочет. А мне, увы, конфеты противопоказаны.
Вот и все подарки.
Бажена Рудольфовна ознаменовала печаль по добровольно утраченным кондитерским изделиям скорбным вздохом и открыла дверь съемной квартиры.
«Не так, не так я себе представляла восьмое марта в тридцать два года. Где цветы? Где поклонники?»
***
Ключи звякнули о пол. На кухонном столе, видном от входной двери, стояло ведро. В ведре стоял огромный букет, роз на двести. Ведро было самое обычное, купленное Баженой в ближайшем хозяйственном магазине. Его ядовито-зеленый цвет и, тем более, скромный размер явно не соответствовали размеру букета и оттого тот смотрелся ещё шикарнее.
— Это что еще за номер? — пробормотала Бажена и получила в ответ громкий мяв.
— Анфиска, мне, конечно, приятно до невозможности, но в следующий раз давай лучше деньгами подаришь.
Бажена включила свет и подняла на руки толстую полосатую кошку. Кошка заурчала и прямо на руках попробовала свернуться калачиком.
— А Варька где? — отыгрывала Бажена строгую мать семейства. — Или она за подарками ушла?
Легкое беспокойство перерастало в тревогу. От входа было видно и кухню и небольшую комнатку. Там в наличии были только диван и крошечная тумбочка. На большее хозяйка квартиры не раздобрилась. Спрятаться дарителю цветов в ней было определенно негде. На кухне тоже никого не оказалось.
— Мряу, — из-за букета выглянула скромная Варя.
— Вот тебе и мряу! — Бажена, разглядывая потолок, ослабила хватку и Анфиса сползла на пол, — Что-то этого пятна тут раньше не было. Похоже на след ботинка.
— Фшшш, — Варька вдруг решила, что Бажена недостаточно ей уделяет внимание, и перешла к решительным действиям, — Рмя!
Пушистенькая кошечка извернулась и прыгнула на шуршащий край букетной упаковки, непрестанно работая лапкой. По кухне резво полетели шелковистые белые лепестки.
— Варька, задница ты меховая! — только и успела взъяриться Бажена, как ведро с заботливо налитой кем-то водой качнулось.
Жидкость плеснула на пол, за ней посыпались шипастые стебли. Сверху упало ведро. Варька, перевернувшись в прыжке, оттолкнулась, кажется, вообще от воздуха и довольно мурчащей ласточкой взлетела на штору.
Бажена, будучи умудренной жизнью взрослой одинокой женщиной пренекрасивейше, но от души, выругалась.
И сразу же засожалела о сказанном.
«В последнее время часто ругаюсь, нервы не к черту. Надо бы с руганью завязывать, а то привыкну. — и тут же подумала. — Ох, сладенького бы».
Но сладенького не было.
Анфиса брезгливо дернула намокающей лапкой и полезла обратно на Бажену прямо по хозяйской ноге.
— Нет, девочки, подарок на день кошек не ждите, — Бажена отлепила жмущуюся к сухой хозяйке животину и отправилась за шваброй, — в общем, все как обычно. Пока другие воют, я работаю.
Варя взвыла и кокетливо повисла на гардине. Из-за шторы выпала круглая медная тарелочка.
— И вообще, что за мухи у нас летают, развели антисанитарию. — Бажена помахала рукой перед лицом, отгоняя противные черные точки, но скоро принялась за стремительно растекающуюся лужу под заунывный вой «меховых задниц». — Вы, конечно, всегда были ку-ку, но сегодня — особенно!
