Похоже, Вадиму Морозову надоело изгаляться, наконец к сути перешел. Уже проще.
– В первую очередь меня интересует график. А также что конкретно входит в обязанности. Для сотрудницы, приносящей чай и отвечающей на звонки, зарплата показалась несоразмерной, если честно.
– Верно. Но у нас очень высокие требования. Вы должны будете не просто безукоризненно выполнять свою работу, но еще и уметь расположить к себе наших посетителей. Даже самых конфликтных.
В смысле? Они меня в качестве гейши нанимают? Я конечно умею конфликты разруливать, но всем моим клиентам при этом было от полутора до четырех лет...
– Что касается графика, он нормированный, строго с девяти до шести, – продолжает мой собеседник. – Однако вам иногда будут звонить или писать во внерабочее время, в разумных пределах, конечно. Надеюсь, в связи с этим не возникнет... семейных проблем?
Ох, если бы ты знал о моих семейных проблемах, о такой фигне не спрашивал бы! Возможно, раньше Стас ревновал бы, но теперь...
Да какая разница. Надо привыкнуть переставать всякий раз, принимая решения, сверяться с его планами и прикидывать, что он на это скажет. Все. Мы женаты только формально. И эту проблему я тоже скоро решу.
– Юлия? Вас что-то не устраивает? – напоминает о себе мой собеседник.
– Нет, прошу прощения. Все в порядке. Думаю, на звонки ответить сумею, главное, чтобы могла ребенка вовремя забирать.
Мы говорим еще немного, в основном о трудовом распорядке. Начинает вериться, будто нет ничего невозможного, и с этой работой я справлюсь.
Я даже легкомысленно обещаю, что смогу обойтись без внезапных отлучек и буду согласовывать отгулы заранее. И в конце концов получаю приглашение на собеседование в офис.
Сказав, что мне позвонят и назначат встречу, он прощается. Некоторое время отзвук пленительного глуховатого баритона словно остается в ушах.
Надо же, какая ему досталась неподходящая фамилия – Морозов. А при звуке голоса возникают совершенно противоположные ассоциации. Знойные. Шелест раскаленного песка, потревоженного южным ветром, запах пряностей... Интересно, как он выглядит?
Воображение, разумеется, рисует молодого красавца с бархатными темными глазами и чувственным изгибом губ. Загорелого, атлетичного, с порочным взглядом. Но не удивлюсь, если загадочный сотрудник окажется страшным как черт заморышем предпенсионного возраста. Скорее всего, именно так и будет.
– Не о том думаешь, балда, – одергиваю себя вслух. – У тебя ребенок не пристроен, куда собралась вообще?
Да что там, мне даже надеть нечего! Бросаюсь к шкафу и принимаюсь перебирать вещи на вешалках. Я так давно не ношу ничего подобного, что и не помню, было ли у меня вообще что-то подходящее.
В итоге когда с прогулки возвращаются мама и Аришка, комната завалена тряпками, а я с отвращением смотрю на свое отражение в старой неудобной блузке.
– Я переодену Арину и поставлю чай, – распоряжается мама. – А ты пока убери весь этот бардак, будь так добра.
8. 8.
За чаем ожидаемо следует допрос. Как обычно, выкладываю все как есть – с мамой не забалуешь. Даже Аришка в ее присутствии глушит попный мотор и временно превращается в паиньку.
К счастью, идею с трудоустройством она одобряет. Более того, хвалит меня, что все-таки решилась, а ведь мамину похвалу за просто так не получишь. Но после выдачи моральных пряников сбрасывает с небес на землю.
Для этого ей понадобилось задать всего лишь три вопроса.
