«Вэл, как же мы…»
Дальше все было словно в тумане: обручение, клятвы верности перед аналоем, освящение брака молитвами. Вэл как будто наблюдал происходящее со стороны, в то же время участвуя во всем непосредственно. Душа его возносилась и радовалась, соединяясь с Нининой. Вэл чувствовал, как Бог сшивает их вместе, принимая единым и беря под свою защиту.
«Я могу теперь помнить, Господи?» – Вэл отправил моление Сущему.
«Ты помнишь. Помни и то, что обещал, Вэл».
«Помню, Господи… А Нина?» – Вэл наполнялся чувствами, до того ему не знакомыми: верой в свое прощение и возвращение.
«Тебе решать».
«Спасибо, Господи! За все спасибо. За муки – особенно, а за Нину и возможность быть с ней…»
Вэл не успел донести мысль, получив ответную:
«За то себя благодари. Будь счастлив, Вэл! Береги жизнь, укрепляй веру, люби жену и детей. Твори добро».
Когда новобрачные целовались, сверху, из-под купола храма, на них упал луч света. Они стояли в нем, но были не здесь: души их парили высоко, благодаря Бога и принимая друг друга…
Гопал держал под прицелом черных глаз ворота храма, терпеливо ожидая появления молодых.
Безоблачное небо решетило солнечный свет, раскаляя воздух. Стрекот кузнечиков и жужжание пчел исполняли мелодию лета, развешивая в пространстве звуки, будто ноты в тетради. Гопал наслаждался сухостью воздуха, вспоминая, что на Шрилане сейчас идут ливневые дожди. Лошадь щипала траву, переминаясь с ноги на ногу, иногда фыркая и тряся ноздрями.
Как только Вэл с Ниной вошли в храм, Гопал стал плести венок из ромашек, занимая руки делом и отвлекая мысли. Сплетя довольно длинную косу, он обвязал ее вокруг конской шеи. Лошадь попыталась сбросить с себя непривычный хомут, но потом забыла о нем и мирно паслась, обмахиваясь хвостом от надоедливых летающих и жужжащих. Гопалу казалось, что махатты нет очень долго, он посмотрел на таймер – прошло пятьдесят минут. «Время непостоянно, – думал Гопал. – Оно черепаха, когда ждёшь чего-то, и быстрый лев, когда тебе хорошо. Лучше бы было наоборот»…
Двери храма открылись, и Вэл с Ниной первыми показались на улице. Сделав два шага, Вэл подхватил Нину на руки и понес ее к экипажу. «Я самый счастливый муж на свете! Люблю тебя, жена моя, люблю больше жизни!» – заполнял он ее сознание, повторяя слова, как мантру. Люди высыпали на лужайку, глядя на счастливую пару и не переставая удивляться тому, свидетелями чего им довелось стать.
– Нина, мы готовы, – громко сказала Ася. – Бросайте!
Вэл остановился, поставил Нину на землю, и она бросила маленький букетик точно в руки Натали, которая от неожиданности чуть не выронила его. Ася пыталась скрыть разочарование, блуждая взглядом поверх голов друзей.
– Не расстраивайся, – шепнул Роберт. – Я тебе на свадьбу большой букет подарю.
– На чью свадьбу? – Ася посмотрела на него с подозрением.
– Нашу.
– Договорились, – Ася поцеловала Роберта. – А сегодня мы на этой должны повеселиться. Так ведь, дядя? – громко спросила она молодоженов, усаживающихся в карету.
– Что? – Вэла передернуло. – Если честно, я собираюсь другим сейчас заниматься, точно не организацией гуляния. Давайте дня через два. Я хочу с женой побыть.
– Это неправильно! – возмутилась Ася, подходя к ним. – Всегда празднуют. Я как свидетельница требую праздника сегодня! Нина, скажите ему, что надо все по-человечески сделать.
– Вэл, народ просит по-человечески… Надо сделать, дорогой.
