– Надо сказать, что мастер этот не очень известен, поэтому информацию о нем я собрал с большим трудом, – заметил Сергей Иванович, намекая на то, что ему пришлось постараться. – В принципе, Климачев вам основную информацию о Николае Куницине уже выдал. Вспомните разговор с ним.
– А что нового? – поинтересовалась я, просмотрев бумаги, большинство из которых составляли ксерокопии страниц пособий по искусствоведению, из которых Кряжимский черпал материал. В большинстве статей содержалось одно и то же, поэтому я их бегло просмотрела.
– Около года назад в Лондоне, как мне стало известно из материалов одного периодического издания по искусству, состоялась выставка работ российских граверов, – сообщил Кряжимский. – Так вот, среди прочих экспонатов там были представлены и работы Куницина. Его фамилия значится в одном ряду с признанными мастерами, хотя никаких подробностей о мастере не сообщается.
Кряжимский указал мне на распечатку этой статьи. Действительно, упоминание о работах Николая Куницина промелькнуло только вскользь.
– А не те ли злополучные серьги там выставлялись? – спросила я у Кряжимского.
– К сожалению, нет, – разочаровал меня Сергей Иванович. – Там был перстень из чистого золота. На перстне выгравирован вензель автора – он здесь даже заснят.
Сергей Иванович протянул мне еще одну ксерокопию, с изображением перстня. Я увидела то же сочетание двух букв, украшенное завитками.
– Короче говоря, Ольга Юрьевна, – подвел итог Кряжимский, – никакой информации, которая могла бы нам помочь. Николай Куницин на самом деле не очень популярен в среде коллекционеров. Его работы если и выставляются, то не как основные, на которые обращают внимание посетители.
– Зато мы с Маринкой практически напали на след грабителя, – радостно сообщила я, откладывая в сторону все просмотренные мною материалы.
– И кто такой? – удивился Сергей Иванович.
– Якушев Олег Борисович!
– Вы уверены, что это именно он? – с сомнением протянул Кряжимский.
– Полностью! Именно у него есть еще одна работа Куницина, но нам он ничего не сказал, – у него есть диадема этого мастера. Есть и другие косвенные улики. – Он пытался направить нас по ложному следу, – заметила Маринка, надув губки. – Наводил на версию, что колье из музея пытался приобрести владелец серег из комплекта.
– А кто вам сказал, Мариночка, что эта версия ложная? – поинтересовался Сергей Иванович.
Маринка замялась и ничего не ответила. Я тоже молчала.
– Я так думаю, что эту версию мы не отрабатываем, поскольку не имеем возможности рыскать по всему миру в поисках владельца серег, – уточнил Кряжимский. – Может быть, Якушев и прав. А о наличии диадемы в его коллекции не рассказал из-за простой осторожности.
– А пока мы будем делать то, что в наших силах, – подвела я итог. – Обвинять человека в совершении преступления, не имея на это оснований, нехорошо, поэтому нам предстоит найти вещественные доказательства причастности Якушева к этому делу!
– Как? – решила поставить меня в тупик Маринка.
– Сначала просмотрим его коллекцию до того, как он решит нам ее показать.
– Обыск! – догадалась подруга.
– Называй это как хочешь, – равнодушно сказала я. – Место, где хранится коллекция Якушева, мы узнаем уже через несколько минут, как только вернется Ромка. Отключить сигнализацию, которой на самом деле там может и не быть, и пробраться в дом сможет Виктор.
Услышав свое имя, наш фотограф и телохранитель переменил позу и потер руки, давая этим понять, что ему не терпится приступить к выполнению задания. Виктор был профессионалом по части вскрывания сейфов, взламывания дверей, отключения сигнализации и прочего. Все-таки годы, проведенные в «горячей точке», дают о себе знать. К тому же Виктор был профессиональным фотографом и мог в нужный момент сделать качественные снимки.
