Репортаж с петлей на шее. Дневник заключенного перед казнью - страница 6

В рецензии на книгу Марии Майеровой «Прекраснейший мир» Юлек отмечал: «Десятки тысяч людей читали и читают это произведение. Сегодня мы уже знаем, что это книга исключительного значения. Это – одна из тех редких книг, которые живут и воздействуют на много поколений, даже и тогда, когда будет давно забыта большая часть из того, что сопутствовало их возникновению. И все потому, что Майерова имела смелость и способность в «Прекраснейшем мире» сильно выразить то, чем мы жили в годы, предшествовавшие войне, и что определяло эволюцию мира к лучшему будущему…»

Нигде и никогда, даже в условиях строжайшей фашистской цензуры, в любой, пусть в самой незначительной статье Юлек не упускал случая сказать о лучшем будущем, которое у него всегда ассоциировалось с «Прекраснейшим миром», с миром социализма, с Советским Союзом.

Однажды на трамвайной остановке мы встретили Йозефа Гашу и пригласили его к нам. Он должен был передать Юлеку какую-то информацию. Гаша пришел к нам в воскресенье, в полдень. В разговоре, словно мимоходом, Йозеф спросил:

– Вы что же, сегодня не готовите обед?

– Нет, – ответила я.

– Обедать будете в ресторане? – поинтересовался гость.

– Может быть, – сказала я.

Гаша не стал больше расспрашивать, а Юлек перевел разговор на другую тему. Мы находились тогда в таком положении, когда у нас действительно не на что было обедать.

Вечером мы обнаружили в своем почтовом ящике талоны на тридцать уже оплаченных обедов в ресторане Вашаты на Вацлавской площади. Кто иной, кроме Гаша, мог принести их? Юлек взял талоны, минуту молча глядел на них, а потом сказал:

– Но мы не одни воспользуемся ими. И у других товарищей также нечего есть. Эти талоны мы разделим, не возражаешь?

Фучик отдал по десять талонов Яну Крейчиму и Фрицку Райцину – бывшим сотрудникам «Руде право».

В начале мая 1939 г. Юлека вызвали в Союз журналистов и сообщили, что он должен явиться в НОУЗ. Так сокращенно назывались Центральные национальные профсоюзы, которые сотрудничали с немецкими фашистами. На вопрос: «Зачем?» – Фучику было сказано, что НОУЗ потребовали списки безработных журналистов, якобы для предоставления им работы. Юлек уехал домой, чтобы поразмыслить, следует ли ему являться. Мы договорились, что он сходит и узнает, чего от него хотят.

В НОУЗе Юлек говорил с его председателем – Сточесом, который, будто бы по договоренности с немецким шефом по делам печати Вольфрамом фон Вольмаром (мы насмешливо его называли Тунгсрам фон Осрам – по маркам электрических лампочек «Тунгсрам и Осрам»), предложил Фучику место редактора литературного отдела в журнале «Чески делник». Задачей этого журнала было воспитывать чехов, вывезенных на принудительные работы в Германию, в духе преданности империи.

Когда после выпускных экзаменов на аттестат зрелости Юлек уезжал из Пльзеня в Прагу для поступления в высшую школу, мать подарила ему свою фотографию, на оборотной стороне которой написала: «Все обдумай, прежде чем что-либо сделать. Твоя мама». Хотя Фучик проявлял необычайный интерес к романтике и приключениям, рассудительность была неотъемлемым его качеством. Вот и теперь необходимо было все как следует обдумать. Юлиус не сомневался, что «Чески делник» будет фашистским журналом, а потому он не сможет принять предложенную должность. Председателю коллаборационистских профсоюзов было известно, что Фучик коммунист. Неужели Сточес серьезно думал, что Фучик за несколько дней изменит свои взгляды?