Сидя на кровати и закурив сигарету, Кейд принялся наблюдать за отражением луны в море.
Звонок раздался через двадцать минут.
– Мне сказали, ты уехал на неделю, – сообщил Уонд, переходя, как обычно, на крик.
– Смотри не повреди мне барабанную перепонку. У меня изменились планы. В чем дело, Сэм?
– А что у тебя случилось? – спросил Уонд, слегка понизив голос. – Какая-то красотка сумела устоять перед тобой?
– Не будем об этом. Звонок стоит денег. Так в чем дело?
– Бой быков, – доложил Уонд. – В следующем месяце появится первый выпуск нового журнала. Он называется «Смотри сам». Очень пафосный, куча напыщенной ерунды и крестовый поход за нравственные ценности, но у них уйма денег. Они собираются бороться за запрет корриды, поэтому им нужны соответствующие фотографии. Надеюсь, ты не перетрудишься? Но они предлагают три тысячи плюс двадцать пять процентов сверху за возможность публикации фотографий за пределами Штатов. Ты понимаешь, чего они хотят: загнанные лошади, умирающий бык, трусливый тореадор, туристы с садистскими наклонностями. Мне не нужно тебя учить. На это воскресенье намечен подходящий бой. Я спрашивал Крила. Он говорит, быки будут хороши. Выступает Диас. Настоящая звезда. Он сейчас в зените славы. Знаменитость. Ну что, возьмешься?
Предложение устраивало Кейда.
– Ладно, Сэм, я согласен. Пусть Крил закажет билеты. Мне нужно по месту в первом и втором рядах, у арены, плюс еще два боковых места, по разные стороны. Мне понадобится много пространства.
– О’кей.
– Скажи ему, что я хочу поговорить с Диасом до и после боя.
– Это может оказаться сложновато. Диас теперь знаменитость. Еще и не захочет позировать на камеру.
– Это дело Крила. Скажи ему, я прошу организовать встречу.
– Ладно. Забронировать для тебя номер в «Президенте»?
Кейд заколебался. Его взгляд остановился на двери между номерами.
– Нет. Я позабочусь об этом сам. Ты получил последние фотографии, которые я тебе послал?
– Только что доставили. Они сенсационные! Вэл, ты действительно гений. Я серьезно. И…
Кейд, который все это слышал не раз, осторожно положил трубку. Некоторое время он сидел, размышляя.
Ему нравилось новое задание. Оно давало возможность вновь проявить себя. Это был вызов. Ему придется работать с быстродействующим затвором и, поскольку света будет не хватать, с широкой апертурой[2]. Глубина резкости представляла собой открытый вопрос, но Кейда увлекали трудные задачи.
Он взял телефонную трубку и расспросил администратора отеля о самолетах, вылетающих завтра в Мехико. Тот сообщил, что рейс будет в девять пятнадцать утра. Резервировать место нет необходимости. Самолет никогда не бывает полон.
Кейд поблагодарил и повесил трубку. Затем посмотрел на дверь, ведущую в соседний номер. Он подошел к ней и, приложив ухо, прислушался. Ни звука. Кейд вышел на балкон и, наклонившись, попробовал заглянуть в окно соседней комнаты. Оно было закрыто, свет не горел.
Кейд вернулся в свой номер.
Девушка, верно, решила пошутить, подумал он, потирая затылок и морщась. Она не меняла номер. Глупый, дурацкий розыгрыш.
Кейд взял сумку из шкафа и начал собираться. Он был зол на себя. Разве он не дал себе слово, что не будет вмешиваться? Тогда зачем так волноваться? Собрав вещи, он подумал: не спуститься ли в бар? Но было уже немного за полночь. И Кейд решил лечь спать.
Он разделся, однако, прежде чем пойти в ванную, снова прислушался у двери в соседний номер. Снова тишина.
