– А с Кириллом я об этом уже и не думала, – мягко улыбнулась Оля. – Решила, что такое бывает только в совсем юном возрасте.
– Все, что принято называть первой любовью можно объяснить простой химией и инстинктами, – ухмыльнулась Карина. – Ты же вначале на подсознательном уровне считываешь запахи, внешние сигналы, а они просто говорят о том, что вы совместимы, чтобы воспроизвести потомство. Но сейчас жизнь намного сложнее, и современным девушкам приходится анализировать куда больше факторов при выборе спутника жизни. Но раз ты задаешь подобные вопросы, значит, что-то в Даниле тебя тревожит. Почему ты в нем не уверена?
Рационализм Карины в очередной раз шел впереди нее, но снова она безошибочно выделила суть проблемы.
– Мне кажется, в наших отношениях мужчина – это я, а я так не хочу. Когда мы начинали встречаться, я этого не замечала, а сейчас я не могу избавиться от этой мысли. Я везде вижу ей подтверждения, – мой голос дрожал от рвущихся наружу эмоций. – Мне хочется, чтобы мужчина был сильнее меня. Брал на себя решение каких-то вопросов. Банально хочу чувствовать себя за ним как за каменной стеной и не напоминать, как мамочка, что нужно делать.
После паузы, которую нарушал лишь плеск воды в чаше, Люси резко приподнялась, решив вклиниться в разговор:
– Извини за нескромный вопрос, а с сексом у вас как? Хоть в постели Данил включает мужика?
– Включать-то включает, но мужики ведь бывают разные, – уклончиво ответила я.
Оля прыснула от смеха, а Карина просверлила меня проницательным взглядом, понимая ситуацию без лишних слов.
Мне стыдно было признаться девочкам, но я давно забыла, что такое – быть удовлетворенной. Вся наша интимная жизнь сводилась к быстрым фрикциям с одним сценарием развития, отточенным до автоматизма. Все познания о предварительных ласках у Данила сводились к тому, что нужно разок приложить ладошку к влажному местечку. По итогу я не успевала возбудиться, когда он успевал кончить.
В начале наших отношений такой проблемы не было. Мне хватало одного поцелуя, чтобы завестись. Сейчас эта схема перестала работать, а ответ на вопрос «Почему?» нужно искать где-то за пределами спальни.
– А ты с ним пробовала говорить об этом? – мягко спросила Карина.
– Пробовала, – вздохнула я, – но он воспринимает все как личный упрек и обижается.
– Блин, Ульян, прости, что лезу с непрошенными советами, – не выдержала Люси, – но ты не думала, что ты его переросла? Если ты с ним говорила, а он не хочет работать над отношениями, ты автоматически становишься терпилой. А дальше, как в том анекдоте – ежик плакал, кололся, но продолжал есть кактус.
***
Когда я вернулась домой после встречи с подругами, Данила еще не было. Дом встретил тишиной и чувством пустоты. Почему-то я не особо любила оставаться в этой квартире одна несмотря на то, что она вполне себе свежая и с хорошим ремонтом. Я даже несколько раз порывалась переехать, но Данилу здесь нравилось, а подходящие варианты уводили из-под носа быстрее, чем я успевала уговорить его. Очередное проявление эгоизма с его стороны.
Может быть, Люси права и мне пора двигаться дальше? Эта мысль казалась такой простой и ясной, но перечеркнуть все годы наших отношений одним махом было страшно. Пусть даже в них сейчас больше инерции, чем любви, но все привычное и устоявшееся разрушать куда сложнее. Я пока с трудом представляла, какие слова подобрать для столь трудного разговора. К тому же меня пугала возможная реакция Данила. Почему-то мне казалось, что это может его сломать, ведь в его картине мира мы счастливы и влюблены.
