Он посмотрел на часы, поднялся и, не оборачиваясь, бросил:
– Дай Бог, что бы мы были правы. У нас есть пару часов, разведка, можешь поспать тут, этот корпус стабилен.
Звездочету показалось, что он успел сомкнуть глаза лишь на миг, и его тут же потеребил солдат.
– Просыпайтесь, просыпайтесь, полковник ожидает вас у проходной.
Звездочет вслед за солдатом просочился через плац, перепаханный глубокими язвами, асфальт в которых все еще шипел и изгибался от переизбытка энергии. С оплавленной мачты свисал прорванный черными проплешинами красный флаг с золотым серпом и молотом. Звездочет остановился, смотря, как флаг мерно колышется на мертвом ветру, а потом побежал вслед за адъютантом. В КПП его уже ждали полковник и Лист.
– Отоспался, сталкер?
– На том свете отосплюсь, если дадут.
– Ну и хорошо, а теперь вам пора, скоро тут будет весьма людно. Вот припасы в дорогу, еще что-то?
– Нужен голем и нормальный ствол, для него.
Полковник бросил несколько слов и через минуту адъютант вернулся с браслетом спящего голема и автоматом.
– Этот хлам – Звездочет отобрал у Листа его старый «калаш» – будь добр передай на хутор Бирюку. Все-таки он кривой.
Лысенко кивнул, приобнял Звездочета, хлопнул по плечу Листа и через минуту они растворились во тьме.
Отойдя от Периметра на порядочное расстояние, Звездочет остановил Листа, нацепил ему на руку эластичный браслет голема и включил режим пробуждения. Голем пискнул, забрало на шлеме Листа замерцало, и в темноте проступил контур местности.
– Вот так будет надежнее. Голему надо привыкнуть, войти в резонанс что ли, почувствовать человека. Не удивляйся, если он поначалу будет молчать – позже сами найдете общий язык. Первые големы вообще не входили в симбиоз с человеком, а давали лишь четкие указания: стоять, отпрыгнуть, это вызывало массу лишних проблем, учитывая непредсказуемость Зоны. Непонятно куда прыгать, непонятно куда откатится, и пока человек соображал, бывало уже поздно и прыгать, и откатываться. Нервы и так на пределе, а тут еще голем над ухом орет. Потому от них многие отказывались, полагаясь лишь на чутье и интуицию, зря конечно. А големы неожиданно поумнели, сами. Причем программисты ничего не меняли, руками только разводили.
– Так голем это прибор или живое существо?
– Ни то и ни другое, наверное, середина. Жизнь на основе кремний органики. Все, двинули помолясь.
Они не пошли через блокпост Вербина, в Зоне нет прямых и обратных дорог. Тут все находится в непрерывном движении, одни аномалии сменяются другими, наползая друг на друга, часто образовывая непроходимые участки, из которых лучше быстрее убираться, стараясь найти обходную тропу. Иногда такие скопления порождают причудливые артефакты, что всегда окружено повышенной опасностью в силу неизвестности их действия. Зона это риск, умноженный на неизвестность в игре без правил. Забросав удобную щель между камнями, они думали под их прикрытием исследовать издали туннель под старой железнодорожной веткой, но вместо этого пришлось отстреливать байбаков, которые высыпали словно рой рассерженных ос. Попасть в мечущегося байбака в утреннем тумане удовольствие ниже среднего. Все окончилось тем, что Звездочет метнул в щель гранату и едва успел скомандовать вжаться в мокрую траву, прикрывая глаза всеми имеющимися конечностями. Шума не было, просто на миг между камнями взошло маленькое солнце и приятно запахло шашлыком. Кстати, мясо байбаков довольно съедобно, после предварительного обеззараживания. Нагретые камни приятно окружали со всех сторон домашним теплом, Звездочет через мощную оптику «винтаря» не спеша осматривал туннель, а Лист полез знакомиться с големом.
