– Жутко? – понимающе спросил Звездочет – Поначалу, тут многим бывает жутко. Потом привыкаешь, не замечаешь всего этого, принимаешь как должное, словно так было всегда, словно так и должно быть. Это ведь крохи, раньше тут вообще было не пройти – сплошное ржавое кладбище. Потом как-то разметало их аномалиями, разрывая на куски, сминая словно фольгу, только скрежет и лязг со всех сторон. Вой умирающего железа даже на Периметре было слышно. Казалось, воет сама Зона. Мертвое железо и то, оказывается, способно плакать. Те, что подальше, да поглубже в земле – те остались, уцелели, видимо Зона их в напоминание оставила, что бы помнили. Потом появились циркулярки. Никто не знает точно, когда и откуда они вылезли, но облюбовали они этот самый Коридор до жути, из-за танков, наверное. Ни проходу, ни житья от них не стало. Подойдет, значит, такая дура к танку и грызет его, глодательный аппарат в самый раз, позволяет. Может от того у них и панцирь такой непробиваемый, вступил во взаимодействие с железом и переродился в некий химерный полисплав. Кто его знает, но никто из первых рук выяснять не пробовал. Одно спасение, циркулярки плохо видят, но вот слышат замечательно, да и нюх у них дай Боже.
Со стороны болот раздался унылый, протяжный вой изголодавшейся твари, затем еще один и еще. Насторожившаяся циркулярка прытко выскочила из задуманного ею метростроя, прислушалась к вою и, сотрясая землю ломанулась сквозь заросли бурьяна в сторону нарушителей покоя, с глухим лязгом протискиваясь сквозь кладбище танков. Сталкеров не надо упрашивать дважды. Как только очередной танк возвестил, что циркулярка опять не вписалась в поворот, они сорвались с места и, обогнув яму, поспешили как можно быстрее миновать опасный участок.
Оставив кладбище позади Звездочет, тщательно выбрал место для короткого привала, и едва Лист успел опуститься наземь и прислонится спиной к камню, прикрыв глаза, как тут же пискнул голем прося выйти на связь.
– Слушаю – устало пробормотал Лист.
– Извини, что отвлекаю от отдыха, но я засек аларм-маячок, тревожная волна. Включить?
– Конечно, включай.
Раздалось шуршание, и сквозь забиваемый помехами эфир прорвался голос:
– Да есть тут кто-нибудь рядом… да сколько же их… идут из Гулькиного яра… быстрее… координаты…
Лист подхватился на ноги, и Звездочет забил магазин в винторез:
– Держи пеленг, мой голем взял координаты, видимо там совсем худо. Старайся не отставать, ну а там по ситуации, главное не теряйся из виду и прикрывай спину, а то живо затопчут.
Звездочет перешел на бег, и Лист едва успевал фиксировать аномалии, которые подсвечивал голем, но, несмотря на это он несколько раз едва не провалился в «жижу», которая была присыпана полусгнившими листьями, заметив в последний момент по подозрительному шевелению и отскочив в заросли жгучей крапивы. Ошпарив руки в крапиве и вскарабкавшись по скользкому глиняному склону, они пронеслись через небольшой относительно чистый от аномалий подлесок, выскочив на заросшее мхом ветхое полуразрушенное здание, откуда доносились скупые захлебывающиеся очереди.
Вокруг дома бесновалась стая. С каждым мигом из-под развесистых деревьев выскакивали серые сгорбленные спины, вливаясь в хоровод оскаленных пастей. Лист дал короткую очередь, и пули с противным визгом вспороли землю перед собаками, норовящими запрыгнуть внутрь. Пока слепыши соображали, откуда раздается очередь, Звездочет выхватил из подсумка гранату и швырнул в гущу вертящейся стаи. Глухо ахнул взрыв, во все стороны полетели комья земли, и осколки с противным визгом ударили по деревьям. Звездочет влетел вглубь дома, ударом приклада отбросил бросившуюся в горло псину:
