– Расскажи мне про свой первый выход в транскод, – попросил программист.
– Это было в начале осени. Последний год в школе. На день рождения мне установили импланты… – сбивчиво ответил Кристиан. – Помнишь, в сентябре случилась авария на электростанции… Мои родители уехали в командировку. Я случайно залогинился в сеть прямо перед тем, как полетела городская энергосистема. Блин, я думал, что мой мозг сгорит к чёрту, но никак не мог выйти обратно. Три часа пролежал без сознания… Потом мама водила меня к психиатру, решив, что у меня приступ компьютерной зависимости, ибо как ещё объяснить, что сын твердит о каких-то скрытых уровнях, о свободном полёте по улицам фантастических городов, которых ни один нормальный юзер во время выхода в сеть не видит? А потом ван Эйки, у которых опыта было чуть больше, пригласили меня в сообщество транскодеров… Но у каждого своя история входа. Свой путь, который приводит к широким берегам реки-под-рекой. Иногда волна уносит того, кто больше не в состоянии полноценно жить в реальности, и за спиной у него остался лишь дым сожжённых мостов… Не заставляй себя, Алекс. Ты очень сильный человек, ты чувствуешь Сеть, но не терзай и её тоже. Однажды тебя накроет этой волной, и ты просто поймёшь, что время пришло. Надеюсь на скорую встречу.
Кристиан поднялся на ноги и крепко пожал Алексу руку.
Программист вздрогнул и широко раскрыл светлые глаза, словно его и вправду ударило током, но он держал это соединение, сколько мог, чувствуя, как что-то в нём неуловимо меняется, словно идёт обновление системы, и отключаться никак нельзя.
– Господи, Крис… – наконец выдохнул Алекс. – Я тебя понял… Спасибо. Спасибо тебе. И до встречи в Сети. А теперь, вы оба, валите отсюда. У меня чувство, что я где-то накосячил и люди в сером уже на подходе. Я их встречу, весь в белом такой красивый, и буду пудрить мозги, пока смогу. Тут в трёх кварталах есть несколько демократичных гостиниц, где можно отсидеться. Между прочим, в какой-то из них скидка на номера для влюблённых. Желаю вам встретить утро на свободе.
Самой мучительной тюремной пыткой для Кристиана стало не замкнутое пространство, ни старый матрац, пахнущий потом и чужими носками, ни даже перегретый в тесной одиночной камере воздух, а невозможность видеть Линду и абсолютное отсутствие интернета.
Ежедневно хакера под конвоем вели в лабораторию, где исследовали работу его мозга, пытаясь докопаться до способа, с помощью которого сверхнадёжные сервера Департамента безопасности были вскрыты, как консервная банка. Там интернет предлагался специально, однако Крис сдерживал себя, зная, что это ловушка. Лишённый какой бы то ни было информации о внешнем мире, хакер почти каждое утро просыпался на подушке, залитой кровью из носа, но перед его мысленным взором стоял светлый город, двери в который должны остаться открытыми лишь для тех, кто нашёл в себе силы пройти сквозь двойное дно реки-под-рекой.
Сознание Кристиана, когда его не допекали учёные из секретных служб, было заполнено главным образом двумя поводами для беспокойства: прежде всего, Линда, которую хакер видел лишь издалека во время прогулок, и судьба сообщества транскодеров, многие из которых стали его друзьями.
По ночам Крис видел странные и страшные сны, но с утра он, как правило, забывал сюжет, стоило ему оторвать голову от подушки. Однажды в дождливую ночь хакеру приснилась маленькая белая птица, упавшая с неба прямо ему в ладони. Мокрая птица часто-часто дышала, её грудь была навылет пробита тонкой стрелой. Крис широко раскрыл глаза и резко сел в кровати, решив не засыпать, пока не разгадает смысл этого видения. Сны были похожи на транскод своим пронзительным символизмом, присутствием того, что хакер поименовал «абсолютной возможностью», и кристальной чистотой пути от намерения к действию.
