– Откуда такая информация? – сразу уточнил он.
– Главмосавтотранс заинтересовался новой схемой работы, попросили меня встретиться с ними и лично дать пояснения, потому что Яковлев с автобазы не смог им ничего объяснить. Ганин сейчас приезжал, номер телефона привёз сотрудника Главмосавтотранса и рассказал это всё…
Говорить ему, что Ганин взятку предлагал? Или не стоит?
– А чего он к тебе приехал-то? – сразу почувствовал подвох Сатчан. – Не мог позвонить?
– Привез мне взятку, три тысячи рублей, – деланно равнодушно сказал я, – с одной просьбой, не говорить никому из наших, что они пальцем о палец не ударили после моей работы на базе. У меня складывается совершенно четкое ощущение, что он там какие-то свои грандиозные дела крутит с директором, о которых ни Бортко, ни Захаров не в курсе…
– Да ну ладно! Три тысячи! А ты их не взял? – поразился Сатчан.
– Я у своих не краду, и в долю с теми, кто так делает, входить не готов, – пожал плечами я, – ну и обидно, конечно, что мою схему спустили в унитаз. Самому любопытно было посмотреть на финансовые итоги октября.
– Ладно! Удивил ты меня, конечно, этой информацией… Завтра же к Бортко с ней отправлюсь. Спасибо!
Он уехал, а я побрел домой. День длинный и непростой, надо спать!
В субботу утром, ещё десяти не было, позвонил Фирдаус.
– Ты уже вернулся? – удивился я.
– Да, есть разговор, надо встретиться. Приеду сейчас?
– Ну, давай. Жду.
Он приехал минут через тридцать и попросил прогуляться. Начало уже меня напрягло.
– Так что случилось-то? – с нетерпением спросил я, когда мы вышли во двор.
– Слушай, нарвались мы там на местную мафию. Отца предупреждали, что придётся платить десять процентов, но за это обещали защиту и налоговые послабления. А тут, только мы выпустили пробную партию, они тут, как тут и проценты повысили с десяти до двадцати. Якобы, потому что мы не итальянцы.
– Ничего себе! В два раза, – поразился я. – А что сразу не пятьдесят?
– Ну, вот и мы с отцом не хотим платить, – кивнул зять. – Отец хочет дать им жёсткий ответ, просил согласовать это с тобой, как с партнёром. Но это будет стоить денег. Сколько именно, это станет ясно позднее. Если ты не против, то отец начнёт работать в этом направлении.
– Бороться, по-любому, надо, сколько бы это не стоило, а то без фабрики, вообще, останемся, – заметил я. – Тут же как, дашь один пальчик укусить, а они всю руку оттяпают.
– Значит, ты тоже поддерживаешь жесткий вариант. Отец будет рад узнать. И ещё Тарек просил у тебя спросить, может, ты что посоветуешь?
– Фух… Вот тебе и северная Италия, – задумчиво проговорил я.
– Ты, знаешь, сдаётся мне, что они не местные, – заметил Фирдаус. – Отец рассказывал, что общался с местными, так они холёные, подтянутые, одеты с иголочки, а Матео этот с пузом пивным, в туфлях нечищеных. И вообще, эти трое сильно отличались от всех и внешне, и вообще… Выделяются, короче.
– Так… Говоришь, отец просил посоветовать что-то… – задумался я. – Ну, есть у меня один эксперт по итальянской мафии…
– А ты можешь с ним побыстрее связаться? – спросил Фирдаус. – Волнуюсь я за отца. Эти сволочи нас до аэропорта провожали и стояли неподалёку, пока я не улетел.
– Ох, ничего себе, – забеспокоился я. – Прямо сейчас, тогда, и поеду. Главное, дома его застать.
***
Святославль. Квартира Якубовых.
Загит и Марат приехали ближе к трём часам. Оксана выскочила к ним, явно в надежде, что они что-то плохое про зятя скажут. Но Загит вместо этого спросил ее:
