***
Москва. Квартира Сатчанов.
Родители Риммы с нетерпением ждали появления на свет первого внука. Екатерина Владиславовна покупала дочке на рынке свежий творог и сметану и привозила два раза в неделю. Точнее, Николай Алексеевич после работы привозил и Екатерину Владиславовну, и продукты.
Вот и сегодня они приехали навестить молодых. Воспользовавшись тем, что Римма с тёщей уединились в комнате, обсуждая что-то в журнале «Вязание», Павел пригласил тестя на кухню и предложил чаю с зефирками.
– Николай Алексеевич, в марте в Союз вернётся зять Ивлева и можно будет начинать заниматься плиткой.
– Да, ты говорил, – кивнул тот.
– А сколько времени уйдёт на завоз первой партии, как думаете?
– Кто ж его знает?
– Но до мая не успеем? Нам же надо ещё ремонт будет делать…
– Не могу ничего сказать, Паш. Сам всё понимаю, но не знаю. А что ты так переживаешь? Поживёте у нас, пока ремонт будет идти. Мы только рады будем.
– Неудобно вас стеснять…
– У нас три комнаты на двоих! Хватит прибедняться, – с укором глянул министр на зятя.
– А ещё такой вопрос, Николай Алексеевич. Паша Ивлев спрашивал, можно ли на долю родителей плитку заказать? Они в кооператив вступили. Квартира в очень плохом состоянии, тоже планируют большой ремонт… Он, кстати, сегодня по радио выступал. И меня упоминал!
– Даже так? А что же ты мне не сказал, я бы тоже послушал…
– Да он и мне не сказал, я случайно, вообще, услышал. Скромничает… Но я уже глянул программу, повторять на выходных будут.
– Хорошо, я обязательно послушаю. А по плитке… Ну, Ивлеву-то плитку можно… Молодец он, далеко пойдет. Кстати, раз упомянул тебя в выступлении, то обязательно позвони, поблагодари.
– Это конечно, – с готовностью согласился Сатчан.
– А вообще, не болтай о плитке нигде. Сам понимаешь, всё это не совсем законно… Чем меньше народу в курсе дела, тем спокойней будем спать.
***
Хотел доехать до НИИ, перекрывшего путь к метро целому микрорайону. Но с булькающим свёртком от галантерейной фабрики было это делать не с руки. Поехал домой.
Как выяснилось, Ирина Леонидовна с Загитом слушали моё выступление. Очень хвалили.
– Молодец, Паш. Всё так по делу говорил, – высказался Загит. – Я, прямо, слушал стоя. Молодец!
– А мальчики-то твои тоже папку слушали! Да серьезно так, даже угукали, когда ты самые правильные вещи говорил! – сказала Ирина Леонидовна.
Вскоре мама пришла и занялась ужином, мы с Загитом отпустили отдыхать Ирину Леонидовну, взяли мальчишек и пошли к маме на кухню. И ясное дело, что она тоже восторженно начала делиться своими впечатлениями о моём выступлении.
– Очень приятно, когда тебя хвалят, – улыбаясь, ответил я. – Давайте, хвалите меня дальше!
Мама рассмеялась такой счастливой улыбкой… Никогда её такой не видел. Да, жизнь у нас сильно изменилась к лучшему. Как вспомню, в каком виде застал их с бабушкой два года назад, так вздрогну. Деньги Инне отсылали, самим едва хватало на жизнь… Злые, конечно, были, от постоянной экономии, да хотя бы даже бабушку вспомнить. Эльвира мне первые недели моего появления напоминала больше требовательного прусского сержанта, чем настоящую бабушку… Одни ее подзатыльники, которые она раздавала, как продавец сдачу с бумажных денег, чего стоили…
Вскоре пришла Галия и Ахмад, сели ужинать. Тут раздался звонок телефона. Звонила Маша Шадрина.
– Извини, что дёргаю тебя, – начала она. – Но сегодня было заседание «Прожектора». Ты не мог бы мне помочь?
