***
Забрал письма, что отложили мне девчонки в папку «Ивлеву Павлу Тарасовичу». Просмотрел папки с вопросами. Так, чтобы на ещё одну передачу на радио, ни одна папка ещё не тянула. Папки «Вопросы в газету» тоже ещё были хиловатые, девчонки не успели ещё разобрать те два мешка, что я им притащил последний раз.
– Что у вас? Есть интересные сигналы для «Комсомольского прожектора»? – поинтересовался я у Гусева.
– Есть, – без энтузиазма ответил он. – Но всё упирается в объективность писавших.
– В каком смысле?
– Ну, написали, допустим, люди, что в некоем магазине «Ткани» работники торговли позволяют себе хамство и грубость в отношении покупателей в ответ на их законные претензии. А как это проверить? И вообще, для кого-то хамство и то, что к нему на «ты» обратились, а не на «вы»… На наш запрос в Мосторг ответили, что к ним жалоб на этот магазин не поступало. И вот, зачем сразу на радио об этом говорить? И причём здесь ты и твоя передача о патриотизме и воспитании молодёжи?
– Ну, подождите, Анатолий Степанович. Для меня ключевыми словами, из тех, что я услышал, были «в ответ на их законные претензии». Что там были за претензии?
– Что отмеряют ткань деревянным метром, отрезают, вроде, на глазах у покупателей, те домой приносят, а десяти сантиметров не хватает.
– О, как, – удивился я. – Может, метр специально укоротили, чтобы мошенничать?
– Ну, это я не знаю, – развёл руками Гусев. – Это надо контрольную закупку сделать, потом проверить отрез, соответствует ли купленной длине. Метр их деревянный проверить…
– Так а почему нет? Нормальный рейд.
– Из-за десяти сантиметров?
– Так десять покупателей, вот тебе и метр! – возразил я, вспомнив анекдот про Раскольникова – «одна старушка двадцать копеек, а пять – уже рубль». – Тем более что покупателей тоже можно понять. Люди экономят многие, впритык материал покупают, чтобы точно по выкройкам сшить. Представьте только, что домой пришли, а там чтобы юбку или кофту пошить пяти сантиметров не хватает. Так что можно встретиться предварительно с жалобщиками, уточнить, кто именно их обслуживал, может, там не все продавцы этим грешат, а только одна какая-то выдра завелась. И сделать в течении нескольких часов несколько контрольных закупок для чистоты эксперимента именно у нее.
– Думаешь, есть смысл этим заняться? – с сомнением посмотрел на меня Гусев.
Понятное дело, ему не хочется такой мелочёвкой заниматься после совместной с Верховным Советом операции с таксистами. Она ему, похоже, реноме подняла на недосягаемый уровень.
– Ну, а почему нет? Это вполне уровень университетского «Комсомольского прожектора», – ответил я. – Я бы даже и принял участие в этом рейде. Если информация подтвердится, из этого материала хороший фельетончик получился бы.
– Может, ты и прав, – озадаченно потёр подбородок Гусев.
– Маякните тогда, если решитесь, – попросил я.
– Конечно! – улыбнулся он.
Наверное, подумал, что не так и важно, по какой причине, главное – почаще мелькать в газете с положительным освещением.
Попрощавшись с ним, поехал на обувную фабрику. Председатель месткома Анна Глебовна встретила меня улыбкой и суетливо достала целую папку. Там оказались инструкции для разной детской мебели. Где-то небольшой вкладыш, где-то целая брошюра со схемами сборки. К каждой была приколота скрепкой записка, с наименованием изделия, вариантом исполнения, если брошюра на несколько видов, и необходимое количество.
