– Здравствуй, сын. Ты же про дядю Сашу с матерью говорил? Правильно я понял? – спросил отец и Алексей подтвердил. – Гони этого проходимца к чёртовой матери! На порог не пускай! Он мне тут базу перевалочную в квартире устроил. Ездил чуть не каждую неделю, дефицит скупал, чтобы потом у себя с наваром перепродать. Ночевал сколько раз, а хоть бы буханку хлеба в дом принёс!
– А что ж вы мне не сказали? – расстроенно спросил Алексей. – Он мне последний раз Свету до истерики довёл. Приехал, сожрал мой ужин и ещё хотел, чтобы я ему после работы на голодный желудок помог тяжеленный палас на вокзал до электрички дотащить.
– Вот, гнида охамевшая! – разъярился отец. – Я его выгнал, так он, получается, к тебе пошёл?! Спекулянт чертов, как его еще милиция не взяла с поличным?
– Да ладно, это уже не проблема. Я его тоже выгнал уже, – ответил отцу Алексей. – Собственно, я что и звоню-то? Света переживает, что он вам наговорит на неё всяких гадостей…
– Кто? Этот куркуль? Да я его чуть с лестницы не спустил, когда он начал мне тут про зазнавшихся москвичей рассказывать! Он теперь не то что к моему дому подходить боится, он даже звонить не рискует!
– Ну и отлично, пап! – обрадовался Алексей.
Положил трубку со спокойной душой. Слышавшая весь разговор Светка чуть рядом не подпрыгивала от радости. Притянул ее к себе и крепко поцеловал.
***
Пожелав Якубовым спокойной ночи, вышел от них на лестничную площадку и услышал звуки гитары. Подумал было, что это из квартиры Данченко, но потом сообразил, что слишком хорошо слышно для восьмого этажа. Прислушался, а гитара в Лининой квартире звучит, и голос мужской… Хороший такой голос, брутальный…
Вот же шило в заднице у девки. Не цыган, так бард-хиппи, – усмехнулся я и уже начал спускаться, как чётко прозвучали слова «Каждый болван может править страной, там, где лишь партия наш рулевой!». Это что ещё такое? Это кого нам Лина привела?
А потом еще что-то в том же стиле началось…
«Так здравствуй же вечно, премудрость холопья,
Премудрость мычать, и жевать и внимать,
И помнить о том, что народные копья
Народ никому не позволит ломать.
Над кругом гончарным поют о тачанке
Усердное время, бессмертный гончар.
А танки идут по Вацлавской брусчатке
И наш бронепоезд стоит у Градчан!
А песня крепчает – «взвивайтесь кострами»!
И пепел с золою, куда ни ступи.
Взвиваются ночи кострами в Остраве,
В мордовских лесах и в казахской степи».
Так, где я это слышал… Это же Александр Галич… одна из его песен после событий в Чехословакии… Ясное дело, чистой воды антисоветчина.
Ну, что сказать? – подумал я и пошел по лестнице к себе. А я ведь тоже стихи знаю… Спускался, напевая себе под нос: «Как теперь не веселиться, не грустить от разных бед? В нашем доме поселился замечательный сосед».
Ну Лина дает… Цыган хоть молча напивался… А этот пьет и антисоветские песни поет. Она с ним так может влететь, что всю жизнь потом расхлебывать будет… Работая уже не по специальности, а где-нибудь истопницей. А сейчас она где-то начальница, вроде, даже, как кто-то говорил.
Ясно, что я их в КГБ не сдам. Не в моих правилах стучать. Но я же не один по лестницам в нашем доме хожу. Услышит вот такое кто-то правильный через фанерную дверь, возмутится, да вызовет милицию. А те быстро передадут дело в правильные руки. Барда-хиппи наголо постригут и отправят лес валить, а ее с работы тут же уволят.
Ох, Лина, Лина, тревожная душа! Ну что за природный талант влипать в неприятности! Женщина-катастрофа!
