Валентина Никаноровна была несколько удивлена, когда я один раз поздоровался и прошел мимо нее с малышами на кухню с тяжелыми пакетами, а затем через несколько минут вернулся с еще двумя. Булькало все характерно, представляю, что она подумала. Логично же – жену отправил на две недели, а теперь праздновать будет. Запасается и спиртным, и закусью. Через часик, наверное, и друзья подтянутся. Не один же пить будет такую прорву спиртного. … К счастью, это вовсе не мой путь по жизни… Или к сожалению – уж кто какой стиль жизни больше любит…
Но приятно отметить, никаких вопросов задавать или как-то комментировать мои действия няня не стала. И строгое лицо не делала. И на кухню приходить, якобы чтобы пообщаться, пока я все это буду доставать, как любила Ирина Леонидовна делать, тоже не попыталась. Вот такая помощница, интеллигентная и в чужие дела не лезущая, мне по душе…
Москва, дом Ивлевых.
Разобрал подарки с мест, где выступал. Четыре бутылки, первая –советский виски, я такое не пью. Ничего, вручу кому-нибудь, кто его любит. И три бутылки коньяка, две армянского, одна грузинского. И выдержка приличная – от семи до десяти лет. Балуют журналистов «Труда» получше, чем лекторов от «Знания», чего уж там…
Да уж, если бы я любил выпить, то карьеру бы делать не было никакого смысла. Договорился бы с Ионовым, тот бы мне охотно давал лекции по своей линии каждый день. И спивался бы потихоньку с такими подарками от администраций заводов… Нет, спасибо, аж передернуло, когда представил себе эту картину. Нет ничего печальнее медленно спивающегося человека, который сам не замечает, как теряет человеческий облик…
Так, а что у нас из небулькающего? Мясокомбинат, конечно, порадовал. Колбаска сырокопчёная была знатная, запах от нее шел просто невероятный. А вот почти все остальное было из импорта. Никакого банального зеленого горошка, сплошь ветчина да всякие консервированные персики с ананасами. Оставлю на зиму – самое то при нехватке витаминов будет.
А ведь мне же еще так почти две недели ездить… Ну, часть буду родственникам раздавать. Мама, Ахмад, Загит, Анна Аркадьевна… Эльвира и Никифоровна в деревне с их мужьями… Ничего не пропадет! И тем более никаких вопросов, откуда взялось, и берут подарки легко – все уже привыкли, что мне всякий дефицит за лекции дарят… Типа – легко пришло, легко ушло…
Звонок в дверь, пошёл неспешно открывать. Куда спешить, дети не спят, а активно возятся в гостиной.
Мама пришла, а с ней и Загит. Сказали, что на лестнице встретились. Прошли в квартиру, и сразу в гостиную, к детям, благо по подъезду ходят в тапочках, разуваться не надо.
Подумал, а почему бы сразу не отложить кое-что из трофеев для родственников? Нам столько с няней не нужно. Пошел на кухню и соорудил два пакета.
Вернулся в гостиную. Мама и Загит возились с малыми. Начал тоже играть с детьми, соскучился без них за день. С тревогой заметил, что мама что-то выглядит неважно. Бледная какая-то, взгляд отстранённый немного. Подошёл к ней встревоженно.
– Мам, ты себя нормально чувствуешь?
Потрогал ей лоб, температуры нет, но на лбу испарина.
– Все хорошо, устала что-то просто и голова побаливает. – ответила Апполинария. Мама явно пыталась бодриться.
– Тебе нельзя переутомляться, беречь себя надо, – укорил ее. – С парнями мы справимся, не переживай. А голова где болит?
– Затылок давит, – пожаловалась мама.
