Артамонова внимательно её выслушала, после чего сходила в машину, достала оттуда блокнот и начала её переспрашивать, тут же записывая услышанное.
– Надеюсь, я не вообразила себе невесть что, и информация для вас окажется действительно ценной, – сказала Диана, закончив свой рассказ о том, что услышала от Галии.
Ну, вообще-то она уже догадалась, что не промахнулась, обратившись с этим к Артамоновой и скорее кокетничала, задавая этот вопрос. Не будь эта информация важной, та бы ни в коем случае не взяла блокнот и не стала бы всё записывать детально.
– Заверяю тебя, Диана, такая информация нам всегда очень интересна. В наших досье на коллег из западных спецслужб никогда не бывает лишней информации. Если нам удастся выявить эту так называемую «шведку», и тем более, по твоей подсказке найти даже её фотографию на кинопленках съёмочной группы, это будет очень важно для комитета. Если это и в самом деле разведчица из страны НАТО, то она ни в коем случае не ограничится этой поездкой в Болгарию. Раз она беседовала там с советскими гражданами, скорее всего у нее широкая специализация. Она может всплыть потом где угодно. Так что эта информация очень интересна не только для нас, но и для наших коллег из стран социалистического блока. Никогда не знаешь, какую информацию на территории стран Организации Варшавского Договора может раздобыть вот такой разведчик, о котором мы ничего не знаем. Ну, и я же тебя уже учила, что, выявив одного разведчика, есть хорошие шансы выйти и на других, проследив за ним?
– Да, именно поэтому я и отказываюсь так категорически общаться с кем бы то ни было из КГБ, пока нахожусь на территории любой страны НАТО. – напомнила ей Диана.
Артамонова в ответ поморщилась, но кивнула, признавая, что её позиция имеет право на существование. Ну да, Диана прекрасно помнила слова Паши, которые он ей сказал ещё несколько месяцев назад. О том, что она для КГБ очень ценна, потому что замужем за наследником очень богатого человека. И, к счастью, они не знают, что она недавно получила пять процентов акций очень перспективного предприятия и сама теперь является вполне состоятельной капиталисткой…
Судак
Анна Аркадьевна, бдительно оглянувшись по сторонам, потянула меня за собой. Вошли в здание, прошли пять дверей, следующую она открыла ключом и завела меня внутрь. Ага, это их с Загитом номер. Бедненько, но чистенько, вполне можно отдыхать по всем нынешним советским нормам.
– Кудзаг, что работу эту дал Загиту, так его подставил! – начала рассказывать она вполголоса, едва закрыла за мной дверь. – Привел какого-то своего приятеля, а тот потребовал, чтобы Загит в другом пансионате тоже шкафы делал! А куда ему, в Москву же скоро надо возвращаться, на работу выходить! А если откажется, обещает неприятности устроить с ОБХСС! Причем и здесь, и в Москве тоже. Мол, у него и там в ОБХСС знакомые есть, которые Загитом по его указанию займутся!
Фух! Меня аж сразу отпустило! Все живы, здоровы, и какие-то проблемы могут быть только в перспективе… А то, что бы я сам ни говорил по этому поводу Галие, а все же подспудно опасался, что случилось что-то действительно плохое… Чем дольше живёшь, тем больше в силу жизненного опыта можешь себе представить вариантов разных гадостей, что с близкими людьми могут приключиться. Это только у молодых идей таких идей не возникает, у них хвост пистолетом, у самих все пучком, и они также и про других думают!
