Морозова обмерла, растерянно глядя на начальника.
– Владимир Алексеевич, прошу прощения, но наш отдел не получал никаких распоряжений по поводу подготовки к визиту данной делегации из Чехословакии. Я сегодня на совещании первый раз услышала об этом.
– То есть как не получали приказа? – изумленно посмотрел на Морозову начальник, а потом перевел гневный взгляд на сотрудницу канцелярии. – Как это понимать, Анна Михайловна?
– Информация была доведена до всех без исключения отделов точно в срок, – уверенно ответила Бондарева, подскочив с места. – Я лично все контролировала. В течение дня все получили распоряжение.
– Мне никакой информации не поступало, – повторила Морозова, – я бы точно подобный приказ не пропустила, мероприятие ведь серьезное. Кому именно из моих сотрудников вы передавали информацию, можно уточнить?
– Я сейчас не смогу точно сказать, – ответила Бондарева уже не так уверенно, – много времени прошло. Но совершенно точно отдавала, это могу говорить наверняка, так как делала пометки в своих записях.
– Это никуда не годится, – начал свирепеть председатель, – что за подход к работе, товарищи? Вам, Анна Михайловна, сколько раз уже повторял, что все приказы отдавать сотрудникам отделов строго под роспись, чтобы никакой путаницы даже и не могло возникнуть! Понимаю, что распоряжений много и не всегда получается все подписи собрать сразу. Но на такие важные мероприятия-то можно все сделать по процедуре? Это же не рядовой визит. Почти тридцать человек из Чехословакии приедет. У нас такого масштаба визитов от силы два-три в год. А вы, товарищ Морозова? Если бы не знал вас по работе как ответственного и ценного специалиста, прямо сегодня влепил бы вам выговор с занесением в личное дело за ненадлежащее выполнение обязанностей. Что за бардак у вас в отделе? Как могла пропасть такая важная бумага? Как вы контролируете собственных сотрудников, если они до вас даже вовремя донести информацию не в состоянии, не говоря уже о том, чтобы поручение выполнить? Подобная халатность совершенно недопустима в нашей организации. Вы должны прекрасно это понимать…
Начальник еще долго распекал Морозову, всерьез разозлившись на случившееся. Когда она вышла из кабинета после совещания, то едва смогла дойти до своего отдела, будучи в полной прострации и сильнейшем стрессе. Еще утром все шло хорошо и ничто не предвещало беды, и тут вдруг какие-то пару часов, и она уже из одного из самых ценных специалистов Союза советских обществ дружбы превратилась в аутсайдера, которому четко дали понять, что вопрос о соответствии должности может быть поднят в любой момент.
Зайдя в кабинет и пройдя к своему столу, Морозова тяжело опустилась на стул, пытаясь унять эмоции и привести в порядок мысли.
– Что с вами, Ольга Вениаминовна? – подскочила к ней сидевшая в кабинете Галия. – На вас лица нет. Может вам водички налить или чаю сделать? Что случилось?..
***
Москва
Всех обзвонил. Снова в жесткой конкуренции с горожанами за доступ к телефону. Времени ушло – полный мрак. А куда деваться, если с домашнего звонить по таким вопросам – не вариант…
Правда, радовало, что никаких ЧП вроде нигде не случилось у подопечных. У всех все хорошо на словах. Ну, так не бывает, конечно. Понятно почему мне так говорят – не хотят лишний раз тревожить. Значит, все равно нужно будет поездить по предприятиям, хоть по одному в день.
