– А там ничего сделать не смогут, – развел руками Захаров. – Я с директором завода недавно говорил по этому поводу. Они и так с партией этих площадок выше головы прыгнули, сверхурочно работали, когда Гришин сказал, у кого они будут установлены. Им новые игровые площадки пока взять просто негде. Две-три недели минимум нужно, чтоб хотя бы несколько новых выпустить, а их ведь еще установить надо… Это тоже время.
– Получается, что раньше, чем через месяц, а скорее через полтора, ситуация не разрешится, – подвел я итог. – И вот тогда у меня такой вопрос. Допустим, Гришин ничего не придумает, и его снимут, а вас назначат вместо него. Вот прямо на следующей неделе, с наказом немедленно решить эту проблему или последовать в отставку за ним. Или, еще вариант вот такой, Гришин уцелеет, но издаст приказ, чтобы показать видимость активной работы над ошибками разъярённым членам Политбюро, которым назначит вас ответственным за разрешение этого кризиса, чтобы иметь основание уже вас уволить, если вы не справитесь. Наверняка у него хватит на это полномочий, он же ваш начальник. Может и не сразу сообразит это сделать, но наверняка сообразит же. Что делать-то будете, Виктор Павлович?
Захаров при этих моих словах немного побледнел. Похоже, что до него только сейчас начали доходить возможные последствия всей этой ситуации. Так-то он больше радовался, я так понял, что Гришин в такие проблемы сам себя втравил, из-за того, что тот надменно к нему отнесся. Логичная психология для человека, которого ни за что ни про что обидели на ровном месте. И только на заднем фоне он опасался последствий, не в полной мере понимая, во что они могут вылиться лично для него.
– Это очень серьезная ситуация, – сказал Захаров тихо, – и что делать тогда, я понятия не имею. Было бы сейчас лето, то такой проблемы не было бы. Многие в отпусках, на дачах и в городе сидеть необязательно. Но сейчас у нас сентябрь, самая рабочая пора, из Москвы деться некуда. Поэтому в обоих вариантах, что ты сейчас предложил, Павел, я рискую оказаться в очень плохом положении. Давайте думать, как выбираться…
Произнеся это, Захаров вопросительно посмотрел на меня. Собственно, как и Сатчан. Я мысленно хмыкнул. Что-то оба идеями не брызжут. Совсем неудивительно, в семидесятых, что такое пиар и тем более черный пиар понятия еще не имеют. Так что ждут, что я их спасу аки Бэтмен. Хотя, конечно, тут я палку перегнул, про Бэтмена они тоже, скорее всего, не в курсе, в СССР этот персонаж непопулярен. Ну что ж, не впервой мне генерировать идеи, чтобы помочь кому-то выкрутиться. Так, и что мы имеем, надо прикинуть…
Сидел в тишине, внешне сосредоточившись на еде. Жевал и думал. Крутил в голове варианты с четким пониманием, что раз экономика не сработает, площадки взять экстренно неоткуда, то надо сосредоточиться на человеческой психологии. Захаров и Сатчан притихли, как школьники в присутствии директора школы. Сатчан ладно, но видеть в таком положении такого серьезного человека, как Захаров, мне было немного смешно. Только улыбаться нельзя, а то он сразу сообразит, о чем я думаю, и станем врагами.
– Ну, есть один вариант, – сказал я задумчиво, крутя появившуюся в голове идею, – я бы на вашем месте предложил Гришину доступ на уже установленные детские площадки закрыть.
– Как закрыть? – удивленно переспросил Захаров.
– Натянуть по периметру какие-то верёвки, поставить дружинников, чтобы они следили, чтобы никто на площадки не заходил, – начал объяснять я. – Объявить всем жильцам, что проект ещё не закончен, там что-то нужно ещё доработать, закрепить, поэтому сейчас пока что пользоваться площадкой нельзя. А как только проект будет доведен до ума, доступ откроют.
