07 апреля 1971 г. Механический завод.
– Ну, это верно! – согласилась Галия, – папа не поймет! А может, мне и в самом деле отдавать тебе деньги? Понемногу каждый месяц?
– Дай сюда ножницы! – вздохнул я.
– Нет-нет, не надо! – снова дернулась Галия, прижимая к себе джинсы в защитном жесте, – хорошо, я все поняла. Спасибо за подарок!
– Давай еще завтра после работы в молочном кафе, посидим, что ли? – предложил я. Свою девушку надо выгуливать – это я знаю точно. Если сам не будешь этого делать – какой-нибудь другой парень может прийти на помощь, и тебе вряд ли это понравится. Идти в кино – слишком много времени придется потратить, а его у меня оставалось все меньше. И ремонт надо делать, и готовиться к экзаменам. Так что посидим лучше в кафе. В часик уложимся.
Галия благодарно чмокнула меня в щеку, и я ушел из комсомольского кабинета, качая головой. Шел к ней научить ее бороться с культом дефицита – а ушел в сомнениях, что из этого получилось. Вроде, точно, научил ее врать родителям, хотя этого в планах совсем не было. М-да! Но фразочку о том, что важны не вещи, а отношения, все же уронил – может, и прорастет со временем.
Шел домой с завода, думая о том, говорить ли о приезде отца из Москвы домашним. Решил, что надо.
Разделся, сел поужинать и сказал громко, чтобы слышали и бабушка, хлопотавшая на кухне, и мама, ушедшая с Аришкой в комнату:
– Мама, бабушка – отец из Москвы приехал. Виделись сегодня в кафе.
– Ох, и что тебе с этого, так называемого, отца? – моментально окрысилась бабушка, и даже выражение лица изменилось на злобное.
– Поступить помочь обещает в Горный институт, в котором преподаёт, – пожал плечами я, – и часы привез дедовские, про которые я думал, что потерял. Оказалось, он их забрал, чтобы стекло поменять.
– И как он выглядит? – спросила вышедшая из комнаты мама.
– Ничего так выглядит, солидно! – сказал я, жуя хлеб. – Даже очки дорогие, и ухожен очень. Представляешь, рубашка накрахмалена!
– Не будет тебе, Пашка, добра от общения с ним! – вздохнула бабушка без прежнего запала. Видимо, мое поступление ее все же волновало.
– Ну, было бы странно, если бы я при его появлении развернулся и пошел в другую сторону! – пожал плечами я, – и, кстати, тогда бы я остался без дедушкиных часов!
И я с удовольствием повертел рукой с часами. Хотел уже, после того, как деньги появились, новые купить себе, но, к счастью, не успел. А эти выглядели очень солидно. Как бы не девятнадцатый век.
– Ну, что часы забрал, это хорошо! – вздохнула бабушка.
– За ними стоит какая-то интересная семейная история? – тут же поинтересовался я.
– Может, и стоит! – пожала плечами она с видом, который я уже знал. Он означал, что прямо сейчас мне ничего не расскажут. Ладно, дело не спешное, разговорю однажды, как у нее будет подходящее настроение.
Поужинав, сел за уроки. Ну, одно хорошо – обществоведение мне теперь не нужно делать от слова совсем – я его и наизусть вызубрил, и даже творчески переосмыслил, используя знания из будущего. Теперь в приоритете французский и химия. Вот же далась она пацанам! Правда, по французскому у меня есть репетитор в лице бабушки, а вот с химией все сложнее.
– Бабушка, а как у тебя с химией? – спросил ее.
– Шутишь, что ли? – спросила она меня с удивлением.
– Ладно, а репетитора можешь мне толкового найти?
– Подумаю… – ответила задумчиво.
Я уж и позабыл о собственном запросе, пока занимался французским, как она неожиданно заговорила за спиной, заставив меня вздрогнуть:
