Революция 1917. Октябрь. Хроника событий - страница 33

На утреннем совещании Временного правительства было решено, чтобы Керенский в своей речи при открытии Предпарламента не касался ни вопроса об условиях мира, ни вопроса об эвакуации Петрограда, так как и тот и другой требуют дополнительного обсуждения Временного правительства. Вопрос о директивах, которые будут даны делегатам Временного правительства на Парижской конференции, предположено поставить на одно из заседаний Временного правительства, на котором Терещенко ознакомит Временное правительство со своими предположениями и проектом условий мирного договора. Предполагается, что эти условия пройдут тройной контроль: будут согласованы с союзными правительствами, органами революционной демократии и Предпарламентом («Известия ЦИК», № 192).

В 5 часов дня в Мариинском дворце (бывш. Государственный совет) состоялось торжественно обставленное – в присутствии Временного правительства и дипломатического корпуса – открытие Временного совета Российской Республики (Предпарламента). Открывая Предпарламент, Керенский в своей речи указал, что в Предпарламенте «впервые с великой русской революции правительство получило возможность встретиться и совместно работать с представителями организованных сил русского народа» и что Временное правительство «еще с апреля месяца стремилось создать между собой и страной правильную связь, хотя бы в виде такого несовершенного, но все-таки народного представительства и собрания». Подчеркнув, что Временное правительство обладает всей полнотой власти и до передачи Учредительному собранию будет защищать ее от всяких посягательств, откуда бы они ни исходили, Керенский выразил уверенность, что «настоящее собрание… поможет и поддержит Временное правительство в этой его задаче – охранения прав УС и скорейшего приближения открытия его работ. Со своей стороны Временное правительство полагает, что никакой дальнейшей отсрочки в созыве УС быть не может и что настоящий Совет… создаст условия, при которых, наконец, возможно будет действительно открытие УС». Коснувшись вопроса об объеме и характере работ Предпарламента и взаимоотношениях с правительством, Керенский заметил, «что не в формах и законах, а в сущности работы вся суть. Мы будем стремиться к тому, чтобы и при вашем содействии и в совместной работе ни в чем не была предрешена воля УС». Главных задач, на которые должно быть обращено все внимание, – три: «нужно создать в России элементарный правопорядок», «необходимо восстановить производительность промышленной жизни», и третье – «оборона страны, воссоздание боеспособности армии, которая смогла бы решительно отбросить от пределов нашей страны все более и более смелеющего и… наглеющего врага». Засвидетельствовав «неподражаемые примеры геройства и подвигов, которые совершаются в настоящее время моряками нашими, погибающими в борьбе с десятикратно превышающим их силы врагом», Керенский заявил, что он не может того же сказать о сухопутных войсках: «недостаточна та сила сопротивления, которая могла бы быть»; и виной этому – невежество и «безудержная, забывшая об ответственности перед родиной агитация и пропаганда, которая могла бы быть», правительства из Петрограда[69]. Керенский обошел заявлением, что «Временное правительство принимает все меры к тому, чтобы предотвратить великую опасность, угрожающую столице, главному жизненному нерву государства. В самые ближайшие дни я попрошу у будущего председателя Совета предоставить мне возможность в закрытом заседании раскрыть перед Советом все грядущие возможности и представить на совместное обсуждение те меры, которые правительство считает почти неотложными». О целях войны Керенский заявил: «Задачи, которые ставятся этой войной и которые осуществляются дипломатией в международных отношениях, тесно связаны с силой армии». Указав, что русская революция выдвинула требование мира, Керенский от имени страны заявил: «Мы хотим мира по праву, но мы никогда не склоним своей головы, не капитулируем перед насилием, оскорбляющим наше понятие о праве и справедливости… Каковы бы ни были испытания сегодняшнего дня, наши друзья так же смело могут рассчитывать на наше содружество и помощь и наши враги так же могут считать нас в ряду людей, с которыми нет слов других, как слов равных с равными. Мы уверены, что в ближайшем будущем отъезжающая за границу делегация Временного правительства, вместе с входящим в нее представителем русской демократии, достойно, ясно и определенно установит наше положение в настоящий тяжелый момент войны». По вопросу о борьбе с анархией Керенский начал с указания, что Временное правительство «не прибегает до сих пор – и я надеюсь, не будет прибегать, – к мерам, которые оскорбляли бы идеи свободы, равенства и братства, которым мы служим», и под возгласы «браво» заявил: «Мы просим и требуем, чтобы все напряжение общественной энергии и самодеятельности было направлено к прекращению тех вопиющих явлений нашей жизни, которые разрушают наше государство… Мы живем накануне великих экономических и финансовых кризисов. Нам грозит в ближайшем будущем остаться без топлива и продовольствия». Руководящие круги армии ждут, что тыл исполнит свой долг для спасения родины, вернувшись к производительному труду, а крестьянство поддержит продовольствием фронт, угроза голода для которого делается все более реальной. Указав на бесплодность всех попыток правительства в этих направлениях, Керенский выразил надежду, «что Совет Российской Республики сумеет воздействовать на те слои, которые он здесь представляет, и восстановит хозяйственную и финансовую жизнь страны». По земельному вопросу Керенский ограничился указанием на то, что он подлежит окончательному разрешению Учредительного собрания. Заканчивая свою речь, Керенский обещал, что Временное правительство выслушает с благодарностью «все настоящие ценные указания» по своей семимесячной работе. Председателем Предпарламента избран Авксентьев (правый эсер). После выборов президиума (Крохмаль – меньшевик, Пешехонов – народный социалист, Набоков – кадет и четвертое место для представителя фракции большевиков, оставшееся незамещенным) Троцкий от имени фракции большевиков огласил декларацию об уходе фракции из Предпарламента (см. приложение 20-е). После оглашения декларации фракция большевиков покинула заседание. К декларации присоединились члены Предпарламента, прошедшие не по партийному списку: Гжелыцак – делегат 2-й армии, Мамаев – делегат железнодорожного союза, Стучка и Уншлихт – делегаты национальных организаций и Скрыпник – делегат Центрального совета фабрично-заводских комитетов.