– Если такое случится, мой домашний телефон есть у секретаря.
– Я вас не отпускаю!
– И не надо. Успешной вам работы я уже пожелал через Виталия Леонидовича.
Верхов повернулся и вышел.
– Константин Алексеевич, – зашептала Татьяна Петровна, когда он подошел к ней, – я не хочу здесь без вас оставаться.
– Татьяна Петровна, успокойтесь. Все уладится. Потерпите.
– Я бы сколько угодно потерпела бы, если бы знала, что вы вернетесь.
– Это вряд ли. Но без работы я не останусь. Захотите перейти ко мне, я вам буду рад.
– Захочу, – обрадовалась она и опять зашептала. – Нину Олеговну сюда не впустил амбал у двери. И не только ее. Она ожидает вас внизу.
Чмокнув ее в щеку, Верхов в сопровождении Коли прошел мимо караулившего у двери внушительного парня и спустился вниз. Нина и Паршин поджидали его у раздевалки. Обратив внимание на их сочувствующие взгляды, он указал пальцем на урну:
– Слезы и сопли прошу сливать сюда. Где остальные?
– Ожидают у машин, – ответил Паршин. – Хотят хоть что-то услышать от тебя. Понять их можно. Сколько ты у нас мэром? Двенадцатый год? И до него еще полгода нами занимался. И все это время мы были с тобой, как телок за маткой. Тогда ты всего на полмесяца исчез, так нас с потрохами сожрали. И сейчас могут. Пойдем, хоть чем-то нас успокой.
– Скажите, чтобы ехали в ФОК Платона. В зале там все поместятся. Я с Ниной чуть позже подъеду.
– Особо не спеши. Нам самим надо определиться.
Едва Паршин исчез за дверью, как к Верхову подбежал запыхавшийся от бега по ступенькам амбал.
– Алтухин приказал вам оставить ему машину с водителем.
Верхов развел руками и проговорил с усмешкой:
– Ну, раз Алтухин приказал, как же ослушаться?
Тепло попрощавшись с расстроившимся Васей, Верхов и Коля сели в машину Нины. Видя ее подавленное состояние, Верхов спросил с нежностью в голосе:
– Ты чего? Это давно следовало ожидать. Да и сколько можно быть мне мэром? На четвертый срок я так и так не собирался идти. Все, что можно было здесь сделать, я сделал. Вспомни, какими были деревни в Лесках двенадцать лет назад. Сплошное кладбище. А сейчас?
– Они опять превратят их в кладбище.
– Вот об этом я и хочу сейчас сказать. Пора народу самому себя защищать и отстаивать свои права.
– А мне как их отстаивать? В суд подать на губернатора?
– Почему бы и нет? Не получится в центроградском суде, подашь в Верховный. Откажет он, обратишься в Страсбург. И привлеки к этому всю свою журналистскую братию. Денег на все твои судебные издержки я дам. Вернее, не я, а Хохлов.
***
Их появление в спортзале было встречено аплодисментами. Нина поинтересовалась, у всех ли есть «Лесковские вести» с ее статьей. Услышав, что у всех, она попросила, по возможности, снять копию со статьи и ознакомить с ней, как можно больше лесковцев.
– Но с соответствующими комментариями, – добавила она. – А то могут и вправду поверить Президенту, что Лесками правил киллер.
– У нас таких нет, – заверил ее незнакомый мужчина с военной выправкой.
Другие подтвердили то же самое.
Верхов удивился, не увидев сочувствия и растерянности во взглядах на него у присутствующих в зале. Приготовившийся наставлять, что им делать, он немного стушевался, не зная, с чего начать разговор. Его опередил Паршин:
– Мы тут без тебя посовещались и хотим сказать тебе, что ничего страшного не произошло. Ты как был у нас мэром, так им и останешься. Нового мэра мы не признаем, хотя и будем использовать его, когда нам надо. Что касается выборов. Если наших депутатов отстранят, выборы мы проигнорируем. На совести каждого из нас, я имею в виду присутствующих здесь руководителей хозяйств, будет каждый проголосовавший. Вот, что мы хотели тебе сказать. Да, и вот еще, что. Нельзя исключать угрозы твоего ареста при таких словах о тебе Президента. Доводить дело до твоего ареста никак нельзя. Они могут продержать тебя несколько лет в камере предварительного заключения, перенося суд всякий раз на полгода. Поэтому ты всегда можешь рассчитывать на нас. Если потребуется, мы тебя укроем и, надо будет, уйдем вместе с тобой в леса. В общем, в обиду мы тебя не дадим.
