Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке - страница 13

Действие европейских мандатов было направлено против Османского султаната. Исламские правители один за другим терпели поражения – в Северной Африке от Франции, в Египте, Судане и Индии – от Британии. Постепенно географические границы Халифата сократились до его последней твердыни – Стамбула. Но хотя границы «империи» в начале ХХ в. проходили по османской Анатолии и левантийским провинциям, высшие политические круги во всей умме (за исключением шиитской Персии) продолжали номинально придерживаться законности Халифата, сохраняемого турками. Несмотря на то что ваххабиты в Аравии и многие ханы, султаны и королевские династии мусульманского мира были не удовлетворены политическим правлением Османской империи, они никогда не ставили под сомнение идею мирового Халифата. Во время Первой мировой войны Центральные державы^>X уговорили своего союзника, турецкого султана, объявить джихад против «неверных» членов Антанты. Берлин надеялся, что призыв верховного халифа Стамбула к джихаду поднимет огромные мусульманские массы против франко-британского правления. Этой теологически обоснованной стратегии британцы противопоставили свою, во многом сходную стратегию, при посредничестве секретного агента Т.Э. Лоуренса, который пообещал вождю арабских националистов Шарифу Хусейну, что Британия признает его в качестве короля арабов. И хашимитский правитель Мекки объявил свой собственный джихад против турок. Это не была революция против Халифата, а, скорее, попытка вернуть его из рук турок в руки арабов. Вскоре Первая мировая война завершилась, османцы оказались в числе проигравших.

Первая полностью светская революция на руинах Османского султаната произошла в 1924 г. Во главе ее встал турецкий генерал Мустафа Кемаль, получивший прозвище Ататюрк. Он перешел «запретную черту» и ликвидировал султанат-халифат. Впервые с VII в. мусульманский лидер упразднил институт Khilafa. Кемаль Ататюрк действовал быстро, в авторитарной манере, без существенного сопротивления со стороны арабских и мусульманских держав. Его светская, почти антиклерикальная республика возникла в результате войны с греками, которых вытеснили из Смирны на побережье Эгейского моря, и с армянами, которых изгнали из их древней столицы г. Ван и с большинства исторических земель на территории Малой Азии. Одновременно Ататюрк вытеснил из страны британцев и французов. Пронационалистическая политика и территориальные приобретения обеспечили ему прощение за святотатство над Халифатом. Большинство турок были слишком заняты обустройством новых территорий, чтобы беспокоиться о судьбе «глобальной империи».

Правящие классы арабов в Сирии, Ливане, Ираке, странах Персидского залива и всего остального региона в это время тоже не сосредотачивали свое внимание на глобальной картине. Основными приоритетами мусульманских правящих классов на Индийском субконтиненте, в Южной Азии и Африке были деколонизация и демаркация новых границ.

Силы, огорченные распадом «империи», появились на политической сцене слишком поздно: ваххабиты в Аравии и «братья-мусульмане» в Египте набрали политический вес лишь к середине 1920-х гг. Высшие классы, финансовые и интеллектуальные элиты некогда универсального исламского Khilafa, даже находясь под колониальным и мандатным давлением, постепенно создавали свои собственные маленькие «халифаты» в границах новых государств. Элиты, абсолютные и конституционные монархии, диктаторы, авторитарные правители, – все молча свернули на путь, который лежал перед ними, и приступили к созданию общественных институтов, отнюдь не демократических, но способных адаптироваться к требованиям современного международного порядка. Они не заходили настолько далеко, чтобы объявить Халифат «устаревшим режимом». Для этого требовалась бы интеллектуальная и идеологическая революция против законов Khalifa и как следствие – глобальные реформы, признание того, что большинство их государств в какой-то исторический момент возникли в результате завоеваний и поэтому этническим меньшинствам необходимо вернуть их права. Все это неминуемо привело к признанию того, что основные законы Халифата, в первую очередь шариат, несовместимы с современной светской демократией. Адаптация к демократической политической культуре с очевидностью означала бы признание принципа сменяемости власти. Поскольку большинство элит региона не имели намерения создавать демократические государства после распада Халифата, ХХ век так и не стал временем политических революций в этой части нашей планеты.