Перед тем как окончательно выехать из джунглей и рвануть в сторону базы, Загорский остановил машину, чтобы подправить жгут, сильно сдавливающий ногу, добавляя к боли от ранения дополнительные страдания, раздражающе отвлекая от управления автомобилем. Двигатель он тоже заглушил и когда, осторожно нагнувшись и кряхтя, болезненно морщась и постанывая, заканчивал возиться со жгутом, над окровавленной штаниной, услышал густую автоматную стрельбу примерно в том месте, где у них произошла стычка с контрас. Несмотря на парящую духоту узкой дороги среди густых зарослей, мигом покрылся ледяным потом, поняв, что группа Скачкова не сумела уйти в глубину джунглей и всё-таки наткнулась на отряд контрас и сейчас ведёт неравный бой.
– Блядьььь….., – в отчаянии замотал головой и только и сумел безнадёжно протянуть одно единственное слово, вложив туда всё без остатка, и машинально пододвинул по потёртому сиденью к себе трофейный автомат. Стрельба длилась минут пять и также стремительно заглохла и затихшие было джунгли перед жестокими человеческими разборками, вновь защебетали, зачирикали и завякали на все голоса, как будто ничего и не было.
Выждав ещё несколько минут, майор напряжённо вслушивался, надеясь всё-таки услышать продолжение стрельбы, подтверждающие что кто-то ещё может выжил и с боем прорывается из леса. Но кругом звучали только жизнеутверждающие звуки тропической природы, да что-то тихо и сухо потрескивало в раскалённом двигателе. Здраво помыслив, Загорский понял – какие-либо активные действия с его стороны для оказания какой-либо помощи группе, совершенно бессмысленны и по сути бесполезны. Не было бы ранения, можно по тихому и скрытно пробраться к месту боя и разобраться – Что произошло? А так…, решение может быть только одно – Возвращение на базу.
Час езды в мрачном расположении духа, пролетел незаметно и вскоре, под поднятым на въезде базы шлагбаумом, он въехал на территорию. Генерал тяжёло встал со ступенек крыльца, на котором он терпеливо дожидался возвращения своего помощника в каком-то непонятно тягостном томлении. Он маялся ещё с того момента, как построил утром офицеров, готовых к выполнению опасного задания. Осмотрел и крякнул с долгим сожалеющим вздохом, коротко бросив – «С Богом»… Глядя на удаляющуюся машину, он вдруг ясно и отчётливо понял – Отправка группы в таком составе, на выполнение сложной задачи Ошибка – Грубая и фатальная. Но ничего уже нельзя было поделать. Попытался было себя успокоить тем, что сам, будучи молодым, ходил и выполнял более сложные задачи. Но тут же со злостью одёрнул себя: – Чего ты успокаиваешь себя? Тебя же, дурака, готовили и ходил ты с такими же подготовленными офицерами… А тут?
Попытался заглушить внутренний раздрай стаканом виски, но не получилось. А, увидев остановившийся грузовик около казармы и Загорского, открывшего дверь кабины и неуклюже копошившегося внутри, сердце ухнуло вниз, в предчувствие беды. А подойдя и рассмотрев штанину в крови и перетянутую резиновым жгутом ногу, тоскливо заматерился. На немой вопрос, майор удручённо мотнул головой на кузов, где Никитин так и лежал окровавленный и с мачеткой в горле. Генерал, горестно задёргал головой, оглядев через верх борта неподвижное тело, тяжело слез с колеса на землю и хрипло прокаркал: – А остальные где?
