Общинники один за другим встали, устремив взгляды на сверкающую сферу. В голове Влада роилось множество вопросов, но он прекрасно понимал, что задавать их не время и не место. Он посмотрел на Сни-Жанну: она, как и остальные люди в зале, смотрела на сферу и что-то неслышно шептала, а в её глазах стояли слёзы. Молилась она или просила о чём-то? Влад не знал, но, поддавшись порыву, и сам всмотрелся в сверкающую глубину сферы, прося исполнить своё самое заветное желание – вернуть его домой.
Наконец Кла-Ус открыл глаза и откашлялся, привлекая внимание.
– Да пребудут ушедшие в вечном лете. – Тихий рокот голосов эхом повторил за ним. – А теперь, дорогие мои, готов ли кто-то добровольно, ценой собственной жизни выкупить будущее Снежбурга у Ла-Урры? – Гробовая тишина была ему ответом.
– Что ж, это ваше право, – негромко начал он. – В любом случае выбор сделать придётся, поэтому, как и год назад, мы будем тянуть жребий. – Кла-Усс на несколько секунд отвернулся, а когда повернулся, в его руках появился большой кожаный мешок, в котором что-то тихо постукивало при каждом движении. – Пусть каждый из вас подойдёт ко мне и вытащит из мешка обломок кости. Если он будет белым, значит, судьба жертвы вас миновала, чёрным… – Он не стал продолжать, лишь сделал широкий жест свободной рукой. – Количество обломков равно количеству жителей общины возрастом от четырнадцати лет и выше. Надеюсь, – он обвёл аудиторию взглядом, – все согласны, что мы не будем отдавать Ла-Урре детей.
Притихшая толпа одобрительно загудела.
– Я, как ваш лидер, вытащу последний обломок. Если судьба распорядится так, что чёрный выпадет мне, что ж, я уже назначил преемника, и вы узнаете о назначении сразу после этого. Начнём?
Общинники замолчали разом. Никто не хотел выбирать первым. Люди сидели, вперив взгляды в столы или пол перед собой, украдкой оглядываясь, и шорох их одежды, как шум ветра, звучал в вязкой тишине. Влад отчётливо ощутил их страх, и ему самому стало страшно.
– А зачем Ла-Урре люди? – едва слышно спросил он, наклонившись к уху Сни-Жанны.
– Никто не знает, – также тихо ответила она.
– Трусы! – Совсем рядом раздался громогласный мужской голос, и все присутствующие разом вздрогнули и завертели головами, выискивая говорившего.
У двери стоял Ми-Каил. Его сжатые в кулаки руки безжизненно висели вдоль туловища, а лицо искажала гримаса боли и презрения. На щеке расплылся тёмный сине-чёрный синяк – его стычка с Ла-Уррой не прошла бесследно.
– Что смотрите? – спросил он. – Знаю, какие мысли сейчас в ваших головах. Вот бы он вызвался, тогда не пришлось бы выбирать. Не дождётесь! – Ми-каил сделал шаг вперёд и медленно пошёл к мэру. – Какие же вы все трусы! – воскликнул он, заглядывая в глаза каждого, мимо кого он проходил, но все стыдливо опускали глаза. – Объединившись, мы бы смогли победить Ла-Урру, даже несмотря на её волшебство. Но вы предпочитаете, как норушники, забиться в свои норки, выставив одного на съедение, надеясь откупиться. Только вы не понимаете, что, потворствуя ей, лишь отсрочиваете смертный приговор, который эта волшебница уже подписала Снежбургу! – Ми-Каил подошёл к Кла-Усу и коротким движением погрузил правую руку по локоть в мешок. – Будьте вы заморожены все! – Ми-Каил вытащил руку и вдруг засмеялся, показывая зажатый между пальцами белый осколок: – Это будет кто-то из вас. Слышите? Всё по-честному. Как и в прошлый раз. Вы забрали у меня А-Лису, а теперь на корм пойдёт кто-то из вас! Трусы! – И задрожал, обводя тяжёлым взглядом общинников.
