До сбербанка Лилия служила администратором подмосковного пансионата «Омутище», там платили гроши, но молодая женщина уговаривала себя, что все-таки она – на свежем воздухе, на регулярной столовской еде, и только-только пришла из декретного отпуска. Кому нужна новоиспеченная мать?
Но грянул дефолт, семье не стало хватать денег, муж Барашек был непоколебимо верен своей должности старшего научного сотрудника НИИ, и Лилия Горная, не желая голодной смерти собственному семейству, проникла на пыльное место в сбербанке. Помогла верная школьная подруга Зойка Гонсалес-Поплавкова и связи ее супруга-испанца.
Денежные семейные проблемы госпожа Горная отчасти решила: по субботам и воскресеньям они с мужем Барашком уже год ели сыр рокфор и бутерброды с горбушей горячего копчения, но красота Лилии, ее оптимизм улетучивались с каждым днем. После того как ровно в 20.00 закрывались двери банка, бедная женщина была готова от отчаяния, усталости грызть плеть искусственного плюща, свисающую над ее рабочим местом. Совсем близко маячила депрессия, и тут случилось чудо – однажды в конце рабочего дня в операторское окошко Лилии Горной всунулась физия быстроглазого улыбающегося человека неопределенного возраста.
– Добрый вечер, Лилия Дмитриевна! – звонко сказала физия. – Я потерял паспорт, и мне надо уплатить пошлину родному государству. Могу вам сдаться?
Лилия тупо уставилась на клиента. К ней постоянно приставали разные мужчины: все-таки она, несмотря на заботы о маленьком ребенке и муже, тесноту однокомнатной квартиры, дефолт и прочие трудности, сохранила намеки на былую красоту и привлекательность.
«Еще один приколист», – вяло подумала Лилия Дмитриевна.
– Сдавайтесь, – равнодушно ответила она быстроглазой физии.
– Так. Так. Так, так, – вдруг сказала озабоченно физия. – Ну-ка, произнесите с чувством, тепло, со скрытым нажимом: «В эфире Лилия Горная». Поняли? «В эфире Лилия Горная».
«Приколист, к тому же сумасшедший», – устало сделала про себя вывод Лилия. Но отчего-то взяла и выдала:
– В эфире Лилия Дмитриевна Горная.
Оператор Галина Сергеевна Пустовойт, сидевшая справа, и оператор Валентина Валентиновна Турчанинова, сидевшая слева, услышав заявление коллеги, что она в эфире, медленно, одновременно встали со своих мест и медленно ушли в подсобное помещение, где обычно сотрудницы банка пили чай и остервенело костерили клиентов. Глаза у Пустовойт и Турчаниновой стали размером с блюдце.
– Так, так, так! – закричала физия в окошке. – Немедленно примите у меня дурацкие пятьдесят рублей и пишите заявление об уходе. Ваше место в другом месте! У вас потрясающий голос! Доверьтесь мне, Лилия Дмитриевна! Я сделаю вас!
Сотрудник милиции Обухов, сидевший у входа с 8.30 до 20.00 с перерывом на обед с 14.00 до 15.00, взялся за кобуру. Он не слышал, о чем говорил быстроглазый мужик с оператором Горной, но почувствовал – в помещении происходит нечто неординарное.
В этот момент заработала интуиция Лилии, о которой так часто любила вспоминать и повторять Зойка Гонсалес-Поплавкова. Интуиция подсказывала измотанной операторше: надо послушаться чокнутого клиента, взять у него пятьдесят рублей, выдать квитанцию, потом отключить компьютер, встать с пыльного кресла, одеться и выйти вместе с ним на улицу, чтобы обсудить заявление «Я сделаю вас!». Если обсуждение удовлетворит ее, заявление об уходе она напишет завтра.
