– Потише, эй! Хочешь здесь застрять?!
Гай сбавил обороты. Сквозь засыпанный лобовик пробивалось солнце. Он включил дворники.
– Спокойно, напарник.
Антон оглянулся. Они только что протаранили глыбу спекшегося песка. И теперь со скрежетом тащили куски под днищем.
Он расстегнул ворот форменной рубахи и накинул ремень безопасности.
– Блядь, Гай! Какого хера ты творишь?!
Рис с кукурузой, рыба и бутылка вина. Они допросят свидетелей, дождутся труповозку и вернутся домой до темноты.
Гай подмигнул. Все будет хорошо.
В зеркалах заднего вида маячил памятник пшеничным колосьям. Бурое от ржавчины перекрестие серпа и молота. А по сторонам тянулись развалины домов песчаного квартала. Теперь они казались надгробиями, за которыми давно не было присмотра.
Время – это то, в чем вязнешь. Барахтаешься. Но не можешь выбраться. И не можешь вытащить дорогих тебе людей. Время – это обжигающая враждебная пустота.
Гай открыл бардачок и вытащил пачку «Пелл Мелла». Закусил фильтр.
– Как думаешь, что он тут делал?
– Кто?
– Конь в пальто, – Гай выудил из пиджака затертую бензиновую зажигалку и принялся чиркать колесиком. – Наш труп.
Он зажег вонючий «Пелл Мелл». Втянулся, закашлялся. Антон знал, что жена запрещала ему курить. В бардачке вечно валялись мятные конфеты – ими Гай душил табачный чад, когда возвращался со смены.
Антон перегнулся через спинку – на заднем сидении лежала плетеная папка с документами. Он развязал шнуровку и достал бумаги. Темные, похожие на дешевые ксерокопии, листы.
– Кёниг. Лев, – прочитал Антон. Прилагаемый скан фотографии был нечетким и закопченным. Человек преклонных лет с залысинами и мешками под глазами смотрел сурово из-под кустистых бровей.
Гай заглянул в бумаги.
– Кто он?
– Владелец «Королевских пивоварен». Заседал в парламенте. Лев Кёниг, потомок знатного дворянского рода…поэтому общение с прессой нам не рекомендовано.
– Старый хрыч! – Гай перехватил бумаги той же рукой, что держал сигарету. – Они нам не рекомендуют! – он сунул сигарету в рот и, прищурившись, осмотрел фотографию. – Не думаю, что этот был тут с проверкой качества жизни. Не та рожа…я таких повидал.
Гай был хорошим копом. Достойным кобуры и значка. Проблема состояла в том, что слушал он только себя. Как будто был гребаным Буддой, вещающим истину. Именно поэтому Гай до сих пор бегал по улицам со стволом, рискуя нарваться на пулю. И говорил, что ему не дают повышения, потому что он индус. Раз за разом. Крутился в собственной Сансаре.
Но сейчас он был прав.
– Нужно поговорить с родственниками. Возможно, с них требовали выкуп, – предположил Антон.
– Ты серьезно думаешь, что старика вывезли сюда в багажнике? Через все блокпосты? – Гай бросил бумаги к лобовому стеклу. – Херня это.
Дорога была одна, а посты начинались за несколько миль. Проверяли все – документы, госномера, досматривали и взвешивали багаж. Проскользнуть было нелегко. А с пленным стариком – и подавно. Резервацию считали разносчицей инфекций. Не только бедности, но и террора.
– Тогда что он тут делал?
– В том квартале есть несколько борделей. Местные называют их «Вавилонами». Возможно, старик был их клиентом.
Антон хмыкнул.
– Что-то я сомневаюсь…с его-то деньгами…
Гай промолчал. Выпустил дым из носа и вдавил окурок в пепельницу. Они въезжали в жилые кварталы гетто. Разговоры про бордели пора было сворачивать. Иначе все это грозило перерасти в сраную заваруху, из которой им было не выбраться. Сейчас в своем старом полицейском седане – они были как на ладони. Люди уже глазели, а бритая пацанва целилась из деревянных автоматов.
