Резервная копия воспоминаний - страница 10

Что я мог сказать об этом человеке? У него, как и у меня, были проблемы с родителями. Он, как и я, не умел находить общий язык с окружающими. В школе он прошёл через то же, что и я, и это искалечило его душу, да так, что он пытался покончить с собой. Он создал образ человека слабого и болезненного: человека, которым зло этого мира могло крутить и вертеть, как ему вздумается, и творить любое бесчинство. Я бы сказал, что мы с ним оказались очень похожими, если бы не два обстоятельства.

Дело в том, что я стал похож на этого человека отчасти только после того, как ознакомился с его философией. До того мне даже не закрадывалась в голову мысль, что родители, к примеру, могут быть не правы (если не сказать «быть идиотами»). Что школа, в которой я учился, это, вообще-то, никоим боком не образовательное учреждение, а что-то наподобие концлагеря. И что если окружающие тебя не признают, то далеко не факт, что дело в тебе. Нет, ты тоже очень виноват. Но это не мешает другим быть сволочами и подонками. Да, ты им не нравишься – это твоя вина. А они – они мечтают сжить тебя со свету, просто потому, что ты им не понравился.

Почему тогда я походил на этого человека лишь отчасти, если наше прошлое и сформированное им мировосприятие настолько совпали?

А потому, что я себя стыдился. А тот человек – он обратил все свои недостатки в художественные образы; он о них писал, да так, что находились люди, стремившиеся на его литературных героев походить. За полгода пребывания на графоманском сайте он обрёл неслыханную популярность.

Но даже пойди я по его стезе, не снискать мне такого признания, какое было у этого человека. Всё дело в таланте. Ведь Интернет уже тогда был забит депрессивными ничтожествами, неудачниками, съехавшими с катушек личностями и рисующимися «тонкими натурами». В те годы были построены целые субкультуры, вознесшие на свои знамёна «боль», «страдание», «депрессию» и прочие негативные ощущения. Прежде всего, это были «готы» и «эмо». Примешивались к ним и «панки», и «металлисты», – все, кто черпал вдохновение на тёмной стороне бытия, но толком эту сторону себе не представлял. «Этого добра в телевизоре и без тебя хватает», – сказала фрёкен Бок. А Карлсон ответил ей: «Ну так ведь я ещё и талантливый!»

Патрик (а говорю я, разумеется, о нём) был не хуже Карлсона.

***

Я опять пытаюсь объяснить то, что объяснить невозможно. Перейдём посему к делу.

Рассказы и повести Патрика прочитались быстро. Самое длинное его произведение – «9 этажей» – занимало 16 страниц – это менее 10% от объёма неуклюжих и мёртвых «Странников». Не зря говорят: «краткость – сестра таланта». После прозы прочёл я и стихи. Стихотворную речь я толком никогда не воспринимал, так что требовалось быть настоящим гуру, чтобы не вызвать во мне отторжения.

Патриком была создана индивидуальная страничка в Интернете (до середины 2000-ых годов такие странички были в моде у просвещённой публики – а позже появились социальные сети, где «рассказать о себе» мог уже любой олигофрен). На страничке Патрика я ознакомился с его рисунками и авторскими фото. Некоторые фотографии вызывали определённые вопросы, но, поскольку Патрик позиционировал своего автобиографического героя как «трансвестита», нужные ответы подыскались.

Впечатлениями требовалось с кем-то поделиться. Поскольку со мной никто не общался, я рассказывал обо всех событиях жизни только собственной матери.