Мать попросила Патрика показать паспорт, дабы все убедились, что ему не 21 год. Я дал согласие, и Патрику пришлось предъявить свой документ. Понятное дело, лет ему было именно 17, однако мать интересовало вовсе не это. Быстренько пролистав паспорт, она была такова.
Вообще же несколько дней на даче нас морально разложили. Ни Патрик, ни я ничуточки не отдохнули – лишь терзались сомнениями. Мы, конечно, старались отдохнуть. Я, к примеру, даже купил в посёлке пачку тетрадей и десяток ручек, чтобы мы могли заниматься писательством. Ну не дурак ли? Впрочем, Патрик и вправду писал какие-то заметки о Москве, о своём бегстве. Он не показывал уныния, хотя я и знал, как ему тяжело.
Долгими вечерами мы сидели в темноте перед горящей печкой, тщетно пытаясь согреть огромный пустой дом. Патрику это очень нравилось. А я мечтал о временах, когда и от дома, и от всего мира останутся один развалины, и мы разведём на этих развалинах костёр. Пусть всё рухнет – зато мы будем победителями, а не жалкими беглецами в четырёх стенах.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
