Резонанс единства - страница 43

– Ну что вы, Карл, – подхватился смущённый Занзимир. – Очень приятно.

– Да, классика налицо, – оглядел старенького преподавателя Калюжный.

– Барий, повежливей, – попросил Разуто.

– Ну а что, одной экономикой сыт не будешь. За какую школу ратуешь, болезный?

– Я приверженец…

– Вот и правильно, – закивал Барий. – По костюмчику вижу, она тебя не подвела. Видишь, Грумник? – он обратил взор под мышку. – Теория никого до добра не доводит.

– Ж-женщина… – пискнул из-под мышки Грумник.

– Начинается на букву «ж», – перебил нетерпеливый Барий. – И заканчивается на неё же. Карл, ты слышал его рассуждения? Про венец и предназначение?

– Слышал.

– Великолепно! Парень гений, но застрял в теории. Вот примерно как ты, как тебя… Экономист! Так, что мы тут употребляем? Нет, этого нам не нужно. А ну-ка постой!

– Занзимир, не обращайте внимания, – повернулся к преподавателю Карл. – Барий у нас из столицы, со слегка атрофированной вежливостью.

Барий тем временем поймал пробегавшего мимо официанта и заказал ему чуть ли не четверть бара. После чего усадил на место попытавшегося откланяться Занзимира и, не выпуская из объятий полузадушенного Грумника, продолжил:

– Я вот что тут Грумнику объясняю. Экономист, слышишь хорошо?

Не ожидавший обращения Занзимир испуганно кивнул.

– Во-от, поддержишь меня. Я ему, – Барий сильнее «обнял» Грумника, – толкую, что не туда он энергию тратит! За женщин права качать уже давно лишнее, тут впору уже снижать им самооценку! Но аккуратно, на этом погореть в секунду можно! Вот где задача, вот где страсть. Ведь чего придумали: потрогать чеё – согласуй, посмотреть ни-ни, взгляд в пол, чтоб не смутить, а уж достанешь, ну понятно что, так у неё шок до онемения – ты ей чувство прекрасного разрушил. И как здесь размножаться, а? Ведь они что сломали этими своими закидонами?! Демографию сломали! А это сложнейшая штука, чтоб вы себе представляли, её одними инстинктами починить невозможно!

И Барий пустился в рассуждения, в которых смешивал в одну кучу мужчин, женщин и энергетику, количество потраченных на половое влечение джоулей и выделение при этом тепла, связывая всё это с количеством разнополых особей при изменении климата. Грумник и Занзимир рты раскрыли, но перестали понимать уже после затраченных на размножение калорий. Разуто не слушал с самого начала.

– И здесь, в провинции, ещё сохранилась эта пропорция, в чем-то магическое семь к десяти, а лучше к двенадцати. В столице же всё, – Барий активно жестикулировал, – всё, схлопнулась симметрия. Вот за что нужно пластаться! Уловил?

Он наклонился к Грумнику. Грумник судорожно кивнул.

Удовлетворившись согласием, Барий повернулся к редактору:

– А старичок совсем глухой, что ли?

– Я слышу, – обижено прошептал Занзимир.

– Что-то, Карл, с ним не так, – не обратил внимания Барий. – Глазки какие-то странные, тревожные, дышит через раз. Он нам тут коньки не отбросит?

– Я здоров! – пискнул Занзимир посильнее.

– Барий, брось, – поморщился Разуто.

– А то, по мне, так это лишнее, – нахмурился Калюжный. – Давай ему скорую вызовем. У вас психиатрическая есть? А то укусит кого.

– Я нормальный! – подхватился и завопил интеллигентный Занзимир.

– О, смотри, буянить начал, – кивнул в его сторону Калюжный. – Ну ничего, ты отодвинься, как полезет, я его графином успокою.

– Вы! Сам! Такая! – топнул ножкой побагровевший Прогалич и сердито заковылял прочь.