– Ладно-ладно, в порядке я, – улыбнулась наконец Мия и взглянула на Олесю. – Что, с прической совсем беда?
– Я ж говорю, прямо жопа попугая. Но сейчас подправим, – Олеся не скрывала своей радости, ведь она только что справилась со своей задачей: растормошила Мию, отогнав мрак неприятных мыслей своими огненными шутками. (Мия так и отвечала каждый раз, когда начинала смеяться: «Круто, вот эта прям вообще огонь!»)
– Ну что, классно посидим сегодня!
– Надеюсь, не надо напоминать, что я не пью.
– Ты и не пей. Будешь просто есть. Я куплю пакет сока, не парься. А то у меня дома есть только кофе и вино.
– Да уж, родители вряд ли оценят, они уже к тебе приходили?
– Ещё нет, я запретила. Пока не обустроюсь и не приведу квартиру в надлежащий вид, никого туда приглашать не буду.
– Значит, у нас сегодня из развлечений будет уборка?
– Нет, подруга, не волнуйся. Единственное, давай ты всё-таки лучше сама сок купишь, я боюсь не успеть. Мне ещё ногти сделать надо. А то будешь ты сидеть с кружкой прозрачнейшей воды. А так с тебя напитки для тебя, с меня горячее для тебя и меня.
– Если готовить будешь ты, то лучше уж я и еду заодно прихвачу.
– Во-первых, ты сделала мне чертовски больно сейчас. А во-вторых, я пока ещё не хочу умирать, так что за готовку будут ответственны повара, готовящие по якобы древним, итальянским, на деле никогда не существовавшим из-за не столь высокого уровня знаний у химиков рецептам из продуктов среднечайшего качества. С применением вкуснейших специй, без которых никто и кусочка бы не осилил сего сырого теста.
– Пиццу закажем?
– Да.
– Ладно, такой ответ меня устроит.
– Вот только не надо сейчас нашего препода цитировать.
– Не убедила.
– Я серьёзно, завязывай.
– А то что, Блайкова?
– А вот что.
Дана с теплым безразличием наблюдала за шутливой борьбой подруг, смотря на них через экран немного поднятого наверх телефона: нельзя просто так ходить за другим человеком, нужна иллюзия, что каждый живет своей жизнью.
Посмотрев на подаренные два года назад часы с чёрным ремешком, девушка выдохнула и быстро пошла в обратную сторону, к станции МЦК.
Часы служили напоминанием о временах мирной жизни, когда Дана могла со своими подругами так же шутить, смеяться и разговаривать ни о чем. И хотя это уже в прошлом, часы были ещё и символом того, что однажды их хозяйка обретёт покой в будущем, найдя себе место в этом новом для неё мире.
– Ладно, хорош, а то вспотеем. А это второе правило, сразу за «не пей газировку перед интервью», – Олеся показала руками, уперев ладони перпендикулярно друг другу, знак «тайм-аута».
– Да уж, а я всегда говорила, что в редакции не хватает душа, – усмехнулась Мия, и они обе засмеялись. Не из-за того, что это было смешно, а из-за прилива адреналина после дружеской перепалки.
– В такие моменты понимаешь, что правильно выбрал направление, – всё ещё пытаясь восстановить нормальное дыхание, проговорила Олеся.
– В смысле? – спросила Мия и попыталась причесать волосы.
– На телевиденье нас бы давно уволили, а тут ходи как хочешь, – объяснила Олеся, стараясь вдыхать воздух через нос, чтобы потом не простыть. – Я-то уж знаю, о чём говорю. А ты слушай старших.
– Старших или старых? – с выражением заинтересованности школьника-отличника риторически спросила Мия.
– Ну иди сюда, сама напросилась, – засмеялась Олеся, не затевая при этом новую схватку.
– Всё, всё, – примирительно сказала Мия, иронически добавив. – А то ещё спину потянешь, или сердечко прихватит.
