Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве - страница 56

С таким выводом соглашается большинство из 217 оперативных сотрудников, принявших участие в анкетировании. Им было предложено ответить на следующий вопрос: какая система терминов наиболее адекватно отражает содержание познавательной деятельности, осуществляемой по делам оперативного учета: а) используемая в тексте Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» или б) предлагаемая в теории оперативно-розыскной деятельности (оперативно-розыскное доказывание; оперативно-розыскные доказательства; относимость и допустимость оперативно-розыскных доказательств; обстоятельства, подлежащие оперативно-розыскному доказыванию и др.).

Были получены следующие результаты: первый вариант ответа предпочли 134 (61,7 %) оперативных сотрудника; благоприятное отношение к системе терминов, предлагаемой в теории оперативно-розыскной деятельности, выразили 74 (34,1 %) из них; наконец, 9 (4 %) опрошенных затруднились с ответом.

По существу не делает различий в методологической характеристике оперативно-розыскного познания и доказывания по уголовному делу P. С. Белкин. Он полагает, что сходство этих двух познавательных процессов не только в том, что они используют одинаковые познавательные методы и что единым для них является информационный процесс (обнаружение, фиксация, изъятие). «Это сходство, – пишет автор, – гораздо значимее, оно заключается в общности целей, в соблюдении критерия относимости информации, обеспечении ее достоверности. В сущности, оперативная информация должна удовлетворять с точки зрения содержания тем же требованиям, что и информация доказательственная»[129]. Однако данное утверждение противоречит ранее высказанному и более правильному суждению того же автора, согласно которому «цель розыскной деятельности состоит в установлении и обнаружении, а цель расследования – в доказывании»[130].

Нивелирование специфических черт, отличающих доказывание в уголовном судопроизводстве от оперативно-розыскного познания, не основано на действующих законах, регламентирующих оперативно-розыскную и уголовно-процессуальную деятельность. Цели оперативно-розыскного познания совпадают с задачами оперативно-розыскной деятельности. Важнейшие из них, связанные с преступлениями, – это выявление и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших (ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»).

Целостная система норм доказательственного права формулирует принципиально иные познавательные цели, достижение которых обеспечивает вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора или обоснованное прекращение уголовного дела или уголовного преследования на стадии предварительного расследования. Но цели доказывания в уголовном судопроизводстве неправомерно переносить на оперативно-розыскное познание, поскольку это может привести к деформации правосознания оперативных сотрудников и дезорганизации их профессиональной деятельности. Следует учитывать, что результаты оперативно-розыскного познания служат лишь исходными данными для возникновения и развития уголовно-процессуальных правоотношений, имеют для следователя и суда вспомогательное, ориентирующее значение. На их основе запрещается принимать какие-либо решения, ограничивающие права и свободы граждан.

В уголовном судопроизводстве особую актуальность приобрел вопрос о характере знаний, получаемых на различных его этапах. Речь идет о распространении требований, которые могут быть предъявлены к результатам доказывания лишь по завершении всего производства по уголовному делу или отдельных его стадий, на более ранние этапы. Нередко от следователя и прокурора требуется полностью исключить возможность вынесения оправдательного приговора в отношении подсудимого после направления уголовного дела в суд. Подобные приговоры, особенно с точки зрения действовавшего ранее УПК РСФСР, рассматривались как очевидное свидетельство недоброкачественного расследования, нарушения предписаний закона.