Первыми меня увидели конные разъезды, но я проскочил мимо них, как намыленная молния, а часовые на въезде в лагерь только и успели ахнуть, как я остановился перед ними.
– Смирно!.. Ладно-ладно, вольно… Отец Дитрих здесь?
Оба все еще таращили на меня глаза, одного одолела икотка, но второй сумел выдавить:
– Ваше высочество, вы так не только до икотки… Отец Дитрих выехал в поле.
– Чего вдруг?
Он объяснил обстоятельно:
– Там легкие конники дурной воды попили, пять человек слегло, мучаются страшно! Вот он и поспешил.
– Спасибо, – сказал я. – В какую сторону?
Он кивнул на Бобика.
– Ваш кабан знает, аж визжит, что вы его не слушаете.
– Молодец, – сказал я. – Наблюдательный! Лови за прилежание в службе.
Я бросил ему золотую монету; арбогастр развернулся и ринулся вслед за Бобиком.
Два больших шатра мы увидели издали, а вокруг них не пять человек лежит, стеная, а расположился целый лазарет, по которому ходят как лекари, так и священники.
Я сразу разглядел отца Дитриха, пустил коня в его сторону. Он увидел меня издали, поспешно прервал разговор с монахом и заторопился навстречу.
Я одним прыжком покинул седло, преклонил колени и поцеловал ему дряблые сухие пальцы.
– Отец Дитрих!
– Встань, сын мой, – сказал он торопливо, – у меня важные новости. И незамедлительные! Пойдем в шатер, есть разговор.
Я подхватил его под локоть, даже не представляю, как в таком возрасте пускаться в подобную дальнюю дорогу, но у церкви свои тайны. Стражи почтительно распахнули перед нами полог, оттуда пахнуло теплым воздухом.
В шатре уютно, в большой черной жаровне тлеют огромные угли. Стол завален бумагами, словно Меганвэйл живет здесь годы, на спинках кресел тоже разбросана одежда в великолепной мужской небрежности повелителей мира.
Когда все убрали и нас усадили за стол, я подождал, провожая взглядом последних уходящих стражей и лордов, спросил тихо:
– Отец Дитрих?
Он ответил так же негромко:
– Тебе стоит знать, что герцог Готфрид, будучи избран верховным магистром Ордена, развернул кипучую деятельность. Идет прием новых членов в Братство, а из старых уже сформирован первый отряд в тысячу благороднейших рыцарей высокого происхождения… и уже отправлен на помощь в борьбе с Мунтвигом.
Я спросил быстро:
– Куда?
– К тебе, – пояснил он. – А как иначе?
– Да кто герцога знает, – сказал я опасливо. – Он и раньше был не в моем подчинении, а сейчас тем более…
Он внимательно смотрел, как перед ним появляется большая чашка с горячим кофе.
– Спасибо, сын мой, – сказал он просто, – это очень кстати. Да, ты прав, ибо верховный магистр Ордена равен принцу крови… да не королевскому, а императорскому! Он не подчинен даже королям, а только Его Святейшеству, да и то опосредованно.
– Ну вот…
Он взял чашку, некоторое время с наслаждением грел о ее выпуклые бока ладони, медленно отхлебнул.
– Его рыцари, – произнес он, – все будут под твоей рукой и под твоим командованием. Вторая новость, сын мой, похуже, увы…
– Отец Дитрих?
Он задержал чашку на полдороге, из груди вырвался вздох.
– Кейдан изо всех сил укрепляет свою власть! А еще старается перетащить на свою сторону и тех лордов, что получили земельные угодья от тебя, сын мой.
– Гад, – сказал я коротко. – Что с флотом?
Он сделал глоток, от удовольствия зажмурился. Я сделал и себе чашку побольше, припал к ней, как голодный паук к молодой толстой мухе.
– Работы продолжаются, – ответил он минуту спустя. – Новые корабли Кейдан вряд ли будет закладывать, но начатые закончит, иначе было бы бесхозяйственно.
