Праздничный пир был в разгаре, когда примчались разведчики с сообщением, что с юга приближается армия в составе рыцарской конницы и большого количества пеших частей с небольшим обозом.
Я потер ладони с таким энтузиазмом, что мог бы так зажигать костер в примитивных племенах.
– Прекрасно!.. Чьи знамена? Скарляндии или Варт Генца?
Верховные лорды встрепенулись и стали выше ростом, но разведчик проговорил с некоторым недоумением:
– Знамена… королевства Вендовер.
Наступило молчание, Норберт подхватился первым.
– Ваше высочество!
– Позволяю, – сказал я отрывисто.
Он выскочил из зала. Рыцари переглядываются, не забывая прикладываться к кубкам, вино хоть и похуже сен-маринского и даже армландского, но после знойного дня прекрасно освежает пересохшие глотки, а мясо в любом королевстве жарят одинаково хорошо, особенно если не привередничать.
Я выждал некоторое время, поднялся, стараясь, чтобы это не выглядело признаком волнения.
– Продолжайте, продолжайте, – сказал я громко и беспечно улыбнулся, – мне по долгу службы надо взглянуть, кто там прибыл.
Несколько лордов тут же поднялись: если сам Ричард идет встречать гостей, то они обязаны составить ему свиту, свита всегда придает внушительность.
Во дворе ратуши пока никого из новых, я вышел к воротам и уже там увидел, как из узкой улочки на площадь перед ратушей выметнулся с грохотом копыт отряд пышно и очень богато одетых всадников.
В глазах зарябило от обилия ярких цветов, а золотые украшения и драгоценные камни сразу пустили в глаза слепящие зайчики.
Впереди трое всадников, двое рослых командного типа, а третий невысокий на прекрасном коне, укрытом дорогой попоной кардинальского цвета. У меня сразу сердце дрогнуло в радостном узнавании: в блестящих доспехах из Вестготии, пышный султан на гребне шлема, такой же султан, только поменьше, на конском стальном налобнике, с плеч красиво ниспадает белый плащ, на груди поверх белой накидки нашит огромный красный крест, а в первый раз, когда я его увидел, там был огромный герб со вздыбленным львом золотистого цвета.
Он первым соскочил с коня и церемонно преклонил колено, хотя для него и других близких мне рыцарей это правило моим высочеством, даже тогда еще моей замечательной светлостью, отменено.
Я поднял его и обнял, скрывая сильнейшее недоумение, его выказывать нельзя, окружающие должны видеть, что у меня под контролем абсолютно все.
– Альбрехт! – произнес я прочувственно, больше играя на публику. – Я и не думал, что так буду скучать по тебе.
Он ответил все так же церемонно и торжественно:
– Ваше высочество, я счастлив представить вам принца Сандорина Винтонмаерского, единственного сына и наследника Его Величества короля Буркхарта Третьего!
Один из всадников легко покинул седло, приблизился и чуть-чуть склонил голову в вежливом приветствии. Молодой, поджарый, с короткими русыми усиками и такой же коротко подрезанной бородкой, глаза живые, смотрит с любопытством и без тревоги.
Я произнес с еще большим недоумением, но внешне тепло и по-королевски величаво:
