– Гулять, – пояснил я, – так гулять. Вам что, ради веселья жалко? Тем более чужое…
Ганшилд сказал торопливо:
– Что вы, мой лорд! Это такое счастье видеть…
Юрген сказал строго:
– Хватит болтать! Гребите, морды. У меня пальцы затекли держать эти драконьи яйца.
– Мишель, – распорядился я, – возьми один кувшинчик у Юргена, он же барон, а ты хто?.. Да только осторожно, лодка вспыхнет так же весело, как и катапульты. А благородный барон заменит тебя на веслах…
Я уселся на корме. Весла дружно врезались в воду, а Ганшилд спросил меня ликующе:
– Значит, вы на нашей стороне?
Я покачал головой.
– Я на своей.
– Но вы, – пролепетал он, – уничтожили все катапульты…
– И что? – спросил я. – Рутинная проверочная инспекция, так сказать. Хорошо ли в этом регионе пространства охраняют ключевые посты? Я проверил. Хреново бдят. Вот и все. Поплыли дальше.
Он дернулся, умолк, потом медленно помрачнел, когда до него дошли слова насчет того, что охраняют хреново. А наверняка дальше в архипелаге охраняют еще хуже, чем здесь.
– И что собираетесь делать?
Я пожал плечами.
– Как принято. Разделяй и властвуй. Кто-то захочет воевать, а кто-то поспешит с нами заключить союз… Как думаете, кто выиграет?
Он ответил дерзко и с вызовом:
– Это зависит! Если к вам поспешат с заверениями любви и дружбы, а то и покорности, пятеро, а войну объявят пятьдесят, то плохо придется и вам, и вашим союзникам. Для вас они союзники, для нас – предатели!
– Но вы же враждуете друг с другом?
– То другое дело, – возразил он. – Споры между братьями не в счет. А вы не просто чужак, вы… совсем чужак!
Я подумал, кивнул:
– Хорошо, хорошо. Оставим это пока. Я даже не буду показывать на Авеля и Каина, Ромула и Рэма, Иосифа и брательников и… многих-многих. Просто скажу, что брат заключает против брата союз даже с самим дьяволом.
Рассвет высветил голые мачты обоих кораблей, каравеллы застыли на море красиво и грозно, как врезанные в мир древней гравюры, прекрасность и триумф человеческого гения.
На их фоне маленький когг выглядит жалобно, как суслик рядом с двумя медведями. Но эти медведи пришли ему на помощь и стоят за спиной, готовые вступиться, как только суслик свистнет.
Наши гребцы разогнали шлюпку так, что не плывет, а летит, прыгая с волны на волну, морды усталые, но довольные, Ганшилд вообще места себе не находит от возбуждения, подпрыгивает, на него орут и обещают выбросить за борт, если будет и дальше раскачивать лодку.
Юрген направил лодку, минуя когг, к «Богине Морей», там нас заметили, вдоль борта забегали, кто-то махал шляпой.
Я услышал радостный вопль:
– Сэр Ричард! На шлюпке!
И едва слышный с мостика гудящий голос Ордоньеса:
– Отлично.
Его помощник заорал диким голосом:
– Боцманматы, фалрепные – по местам!
Я поднялся на борт, все сняли шляпы и синхронно склонили головы, хоть отвешивай всем щелобаны в темя. В свою очередь, я поднес два пальца к виску, раз уж на мне нет шляпы, милостиво и вместе с тем отечески строго улыбнулся.
– Граф Ордоньес, – произнес я четко, – позвольте представить вам капитана Дэвида Ганшилда. Он помог нам совершить весьма интересный рейд на берег…
Ордоньес пробормотал:
– Да мы видели… и отметили ваше миролюбие. Не весь остров потопили, что удивительно, зная вас, а только что-то сожгли, хотя огонь был до неба… Добро пожаловать, капитан Ганшилд, на борт «Богини Морей»!
Ганшилд поклонился.
– Я счастлив, – сказал он с чувством, – подняться на борт такого огромного корабля… это просто чудо! Вам, адмирал, завидуют все моряки всех морей!
