Я сказал с досадой:
— Да-да, Господь испытывает не грешников, а праведников, это мы знаем. Но я сразу сообщил, что прибыл, чтобы найти средство борьбы с Маркусом! А на меня никто и не обратил внимания.
Он с удовольствием смаковал вино, на меня поглядывал ласково и сочувствующе.
— А это задевает, — произнес он мирно, — не так ли?
— А вы как думали? — спросил я сердито. — Я что, только о своей шкуре думаю?
— Если вы в самом деле таков, — ответил он, — то сломаете все препоны, заборы и разобьете стены. И заставите прислушиваться к себе. А вы что, в самом деле считали, что вот прибудете, гордо заявите о своей великой цели, и все отцы Храма тут же ринутся вам помогать, даже не зная, что вы собой представляете? И есть ли вообще у вас силенки?
— Я могу сказать, — ответил я, — кто я и что собой представляю… только, боюсь, в данном случае это не возымеет действия.
— Вот-вот, — согласился он. — Уж простите великодушно, однако здесь свои… критерии. Несколько иные, чем в мирском… гм… мире.
— Хорошо, — сказал я с досадой. — Только не предлагайте лежать ниц перед распятием с недельку. Я паладин, мне такие детские испытания просто оскорбительны!
— Брат паладин, — сказал он успокаивающе, — теперь вам такое никто и не предложит.
— Вот спасибо!
— Вы вернулись из ада, — напомнил он, — пусть это еще не совсем ад, и тем самым доказали многое.
— Но тогда пора взяться за главную проблему!
Он отпил, хотел поставить кружку на столешницу, но передумал и сделал еще два больших глотка.
— Вы могли подумать, — сказал он наконец, — здесь боятся сразиться с Маркусом… Это глупость! Так могут говорить только те в миру, кто вообще не понимает монашества. Мы в любой момент готовы отдать жизни, ибо это лишь бренные тела, а души бессмертны!
Я спросил с напряжением, чувствуя неладное:
— А что же…
— Брат паладин, — сказал он страстно, — а не рука ли Создателя послала эту Багровую Звезду, дабы уничтожить род людской, погрязший в грехах?
Я охнул.
— Опять за рыбу гроши?..
— Брат паладин?
Я ответил со злостью:
— Всем втолковываю, что даже если это в самом деле рука Создателя послала Маркус, дабы стереть нас с лица земли, то Господь же все равно дает нам шанс!.. Он всегда дает шанс. Он даже потоп отсрочил на неделю, чтобы люди успели похоронить последнего праведника, Мафусаила… ага, так Господу это было важно!.. Просто Он из последних сил давал еще шанс, совсем крохотный, будто за неделю могли одуматься, если не одумались за сто двадцать лет! Ну, а вдруг бы одумались? Он всегда дает шанс. Или вы полагаете, Господь не в состоянии прихлопнуть нас всех разом, как пес хватает муху?
Он побледнел, перекрестился.
— Страшные вещи говорите…
— Господь может истребить моментально, — отрезал я. — Не предупреждая. А если предупреждает… хоть о потопе, хоть о Багровой Звезде, то надеется, что не будем сидеть сложа руки!
Он сказал несчастным голосом:
— Но в Священном Писании сказано: один раз Господь уничтожит род людской водой, а второй — огнем. Еще Адам это знал и приготовил две записи своих законов: один высек на камне, чтоб не растворилось в воде, а второй на глине, что от огня станет только крепче. Сейчас почти все считают, что приближается кара за наши грехи, и род людской должен сгинуть…
— Очень удобная отговорка, — сказал я, — чтобы даже не пытаться бороться, а сразу начинать строить ковчег… то есть искать пещеры поглубже. Человек всегда ищет оправдание!.. Но побеждают те, кто ищет не оправдания, а способы. Я уже устал об этом говорить, вернее, кричать. И отговорку насчет стелл слышал сто раз. И сам говорил!.. Хватит толочь воду в ступе, отец Мальбрах! Вы с нами? С теми, кто попытается дать отпор? Или же спрячетесь в пещеры?
