Астрида бросилась ей навстречу, они обнялись и застыли на некоторое время в клинче.
Я не шевелился, давая им время наобниматься, а когда наконец отодвинулись друг от друга, скромно подошел, опустив голову.
Астрида повернулась ко мне.
– Гельвеция, – сказала она, – это Ричард. Да-да, тот самый.
Баронесса охнула, торопливо присела, наклонив голову и обнажая тонкую белую шею и такой беззащитный затылок.
Я быстро взял ее за плечи и вздернул на ноги.
– Поднимитесь, леди Гельвеция. Я искренне сочувствую вашему горю. И, как видите, мгновенно бросил все дела…
Она охнула:
– Ваше высочество!
– Как только, – пояснил я, – ваша подруга велела мне следовать за нею.
Она с недоверием покосилась на Астриду, та смотрит на нее с состраданием и любовью, а на мои слова не обратила внимания.
– Ваше высочество, – произнесла баронесса дрожащим, как крылья мотылька, голосом, – это слишком высокая честь, что вы посетили наш замок…
Я указал взглядом на ее подругу.
– Астрида, вы должны понимать…
– Хотя, честно говоря, – добавила баронесса все еще с ноткой недоверия в голосе, – я представляла вас гигантом покрупнее любого огра…
– Почему?
– Так о вас рассказывают!
– Это мне льстит, – признался я, – но насчет чести оставьте. Просто Астрида велела, вот я и прибежал.
– Но я просто не понимаю, – сказала она жалобно, – как Астрида… как вы… принц…
– Астрида у нас чистейшая душа, – пояснил я мягко. – Сперва она ринулась платить долг за сестру, где мы сперва подрались, потом познакомились, теперь вот рвется помочь подруге. А я как правитель обязан карать зло и поощрять благородные порывы души, даже если она совсем женская.
Она перевела взгляд изумленных глаз на Астриду, что все еще не выпускает ее руки.
– Ваше высочество, – сказала она торопливо, – позвольте проводить вас на отдых.
– Отдых? А как насчет ужина?
Она сказала жалобно:
– Простите, у меня совсем голова… не такая. Сейчас слуги подадут ужин…
– Спасибо, – сказал я, – а то Астрида уже начала было меня грызть по дороге.
– Сюда, – сказала баронесса торопливо, – я открою для вас покои барона.
Астрида ткнула меня в бок локтем.
– Когда это мы дрались?
– Еще нет? – спросил я. – Значит, все впереди.
Баронесса провела нас на четвертый этаж, покои барона занимают всю левую половину, но зал довольно уютный, несмотря на чудовищные размеры. Залы бывают концертные, выставочные, пиршественные, тронные, а этот именно для отдыха и сна, потому что богатому барону даже для спальни полагается именно зал.
У противоположной от входа стены роскошное ложе с высоким балдахином на четырех резных ножках, пуховая перина, покрытая одеялом из лебяжьего пуха.
У баронессы прекрасные глаза сразу наполнились слезами, но она мужественно приподняла подбородок и сказала вздрагивающим голосом:
– Это ваши покои, ваше высочество.
– Благодарю за чуткую заботу, дорогая леди.
– А милая Астрида, – сказала она, – расположится рядом, там почти такие же покои.
В стене слева от двери в коридор еще одна малозаметная дверь, соединяющая покои барона и баронессы так, чтобы при желании пообщаться они могли ходить друг к другу напрямую.
Астрида сказала:
– Гельвеция, это же твоя спальня!
– Я расположусь в комнате у покойного сенешаля, – сказала баронесса.
Она еще выше и надменнее задрала подбородок, но не помогло, слезы переполнили запруду и хлынули двумя блестящими ручейками.
– Нет-нет, – запротестовала Астрида.
Я прервал:
