Его кираса сверкает золотом, абсолютно гладкая, отражает огни свечей так, будто вся из зеркала, под кирасой дорогой камзол из парчи оранжевого цвета, пышные манжеты в два ряда, брюки в обтяжку, сапоги отделаны вышивкой, шнурами и нашлепками из металла.
Держа шляпу в руке, еще раз красиво взмахнул ею в приветствии, сразу видно, кому Палант подражает, осведомился:
– Ваша Звездная Звездность?
– Это еще что? – проворчал я. – Совсем ни в какие ворота.
Он ухмыльнулся.
– Слышали бы вы, как вас величают местные!.. Та-ак, кто наливает?
– Вы без меня совсем орастились, – буркнул я. – Садитесь, буду шкуры снимать. Почему мир еще не во всем мире? И где-то кто-то горько плачет? Теперь мы за все в ответе!
Он сел, сказал со вздохом:
– Сэра Растера в самом деле не хватает за таким столом.
– Это рабочий стол, – напомнил я сварливо.
– Вот-вот, – согласился он. – Мы бы наработали… Дорогой граф, садитесь рядом, давно не общались…
Граф Мальчерт учтиво поклонился, красивый и аристократичный, ему местные наряды точно нравятся, сел с Альбрехтом рядом.
– Я вам пообщаюсь, – сказал я, возвысив голос. – Видите карту?.. Это не карта, а хрень какая-то. Здесь только маршруты!
Келляве сказал с сомнением:
– Города расположены как раз вдоль этих маршрутов, не так ли?.. То ли поселения так возникли, то ли маршруты проложили по ним точно, но разве для нас это важно?
– Не совсем так, – возразил я. – Есть веские предположения, что в необозначенных на карте местах имеются и другие поселения. Но с этим разберемся. Но сперва с тем, что тормозит прогресс и развитие сельского хозяйства…
Палант сказал живо:
– Но вы же разобрались с Великими Магами, что тормозили прогресс и это, как его, развитие?
– Осталось разобраться с багерами, – пояснил я. – Правда, сперва подумаем насчет дорог.
Альбрехт сказал с неудовольствием:
– Ваше величество, не поясните ли…
– Настроим дорог, – пояснил я. – Что непонятно?
Он сказал с сомнением:
– Народ будет недоволен… А вы же народник, к нему почему-то прислушиваетесь.
– Я хороший правитель, – ответил я с достоинством. – А хороший правитель стрижет шерсть, а не сдирает шкуру.
Он посмотрел на меня в упор, в холодных серых глазах стального цвета проступило сомнение.
– По дорогам, – сказал он, – нужно самим ездить, а багеры возят… Даже я, столько постранствовавший, ощутил, как это здорово. Поднялся в эту огромную карету на сотню человек, а она везет сама по себе и даже на кочках не потряхивает.
– Здорово, – согласился я, – но из-за них дороги вообще перестали строить!.. Впрочем, народ всегда чем-то недоволен. По себе знаю, я же тоже народ!.. Еще какой, бунтарский и свободолюбивый. Потому будем делать то, что народу надо, а не что этот сраный народ хочет.
– Но тогда как, – сказал он, возвращая мою красивую и свободолюбивую мысль к скучному началу, – объясните этому самому… народу?
– По предсказанию, – ответил я, – или еще по каким-то пророчествам, багеры скоро все упадут. И разобьются со всеми, кто там катается. Потому во избежание потерь среди мирного населения багерами отныне будет пользоваться только моя армия. Солдат не жалко, для того их и берут для такой работы.
Он посмотрел на меня с уважением.
– Хитро. Даже мудро, хотя это вроде подхалимаж с моей стороны.
– В отношении моего величества, – сказал я твердо, – никакой подхалимаж не подхалимаж, все равно будет недооценка моих титанических усилий! Я такой, замечательный… Хотя, если честно, это не столько я, сколько… гм…
