Он нахмурился, постоял мгновение с грозно сведенными бровями.
– Да, помню.
– Я рад, – сказал я искренне. – Так рад, что мог бы вообще не брать с тебя платы.
Он все еще осматривался с подозрением в глазах. Кулаки сжимались и разжимались, на груди вздулись и медленно опустились бугры мускулов, а по бицепсам еще раз прошла проверочная волна.
– Ты молод для чародея, – прорычал он.
– Мне восемьсот лет, – ответил я снисходительно. – Даже не помню точно, то ли восемьсот двадцать, то ли восемьсот тридцать, кто считает такие мелочи? Мне-то жить еще пару тыщ, а потом возьму и профениксусь, чтобы из пепла… Но если ты решил по дурости, что я слаб, могу тебя переубедить. Хочешь попробовать?
Я отступил на шаг и смотрел на него с приглашением сделать первый удар. Он уставился в меня, что-то в нем осталось от прежней проницательности, да иначе бы и не стал впоследствии магом, медленно покачал головой.
– Верю. За восемьсот лет даже маг научится драться.
– Верное решение, – сказал я.
Он еще раз смерил меня оценивающим взглядом.
– Ладно, я пойду. Интересное у тебя жилье…
– Мне оно тоже нравится, – ответил я.
– Хламу только много.
– Да вот за восемьсот лет накопилось, – сообщил я. – Ничего, как-нибудь разберу… лет через сто. Или двести.
Шаги его медленно затихали внизу на лестнице, я перевел дыхание, сердце все еще колотится о ребра, словно боится, что свирепый варвар Гизелл вернется и, учинив допрос с пристрастием, тут же поймает на брехне.
Ночь никак не отступит под натиском рассвета, хотя я вроде бы вечность колдовал с омоложением престарелого чародея. Луна светит ярко, я выглянул из окна и рассмотрел внизу крохотную человеческую фигурку. Гизелл вышел из башни, огляделся и быстрыми шагами направился в сторону городских стен.
– Удачи в новой жизни, – сказал я с облегчением. – А мы тут пока помародерничаем по праву… Ну, кто победил, того и право.
Хотя раньше это захламленное помещение принадлежало магистру Жакериусу Глассбергу, но я отнял у Гизелла, тот что-то да успел перестроить, потому я в полном праве грабить, то есть – экспроприировать с чистой совестью.
К тому же, для магистра важнее вернуть власть, на пропажу каких-то мелочей и внимания не обратит, да и на Гизелла спихнуть можно, так что все путем, вон те штучки я точно возьму с собой, да и эти весьма и весьма…
Еще один халат Гизелла висит на стене, такой же тяжелый, разрисованный хвостатыми звездами, астральными знаками, непременными рунами, как же без них, а еще с амулетами на цепочках.
Я снял, встряхнул, прислушиваясь к звону в карманах, снял амулеты, сперва выбирая покрасивше, потом остальные, а напоследок переложил к себе тонкую цепочку из серебра с рубином чистейшего огня в виде головы дракона.
Арбалет старается выглядеть незаметным, да еще и паутиной прикрылся, я смахнул ее с отвращением, все равно это странное оружие выглядит несерьезно, словно тщательно выполненная детская игрушка. Я сдернул с крючка, охнул, прогнувшись с ним едва не до пола, эта штука показалась весом с наковальню. Хотя на самом деле не так уж и тяжело, все от неожиданности, но все же весит, как полноценный арбалет. Правда, в рукав и с такими размерами не спрячешь, но перевозить можно в мешке, никто не заметит, и нетрудно пронести незаметно под полой плаща…
Для натянутой тетивы предусмотрены три канавки, тоже непонятно, кому понадобится стрелять в треть силы? Даже полного натяжения обычного арбалета чаще всего не хватает, чтобы пробить стальной панцирь на расстоянии больше, чем в сорок шагов, а тут этот непонятный выверт…
