На стене перестали ахать при каждом удачном попадании, я при благоговейном молчании выпустил последние три стрелы, и три всадника, что уже повернули коней и скакали во всю мочь прочь от замка, свалились с коней.
– Быстро собрать коней! – велел я. – Обшарить карманы убитых!.. Все, что соберете, – ваше.
Они сыпанули со стены, как горох, на ступенях образовалась давка. Я боялся, что от жадности начнут сигать прямо со стены, но обошлось, через пару минут ворота распахнулись, наружу выметнулись не только те, кто был на стене, но и всадники, в мрачном молчании ждавшие схватки по эту сторону ворот.
Я медленно спустился во двор, лук уже за спиной, ладонями отряхнул пыль с локтей. Пес бросился мне на грудь, коричневые глаза смотрят вопросительно: не нужно ли ему вмешаться? Не нужно, ответил я взглядом. Отдыхай, не пугай местный народец.
Слуги испуганно пятились, кланялись и снова пятились. Я оглянулся, леди Изабелла и ее подруга уже ушли, не женское дело охранять ворота, ко мне подбежали воины, в глазах почтение и готовность повиноваться.
– Маловато камней, – сказал я жестко. – А если бы нападающих было втрое больше? Или с тараном?
Все молчали, слуги отступили, наконец один сказал угрюмо:
– Ваша милость, семьсот лет ни один не подступал к воротам!
– Тем больше слухов о здешних богатствах, – отрезал я. – Ладно, куда поместили моего пленника?
– Я покажу, ваша милость, – поспешно сказал один из слуг. – Мы его в самый надежный подвал…
Я оглянулся.
– А где это… Мартин Беар?
– Мартин? Он вывел отряд за ворота, осматривает убитых.
– Пусть потом доложит о результатах, – распорядился я. – А теперь веди в ваши темницы! Надеюсь, там крепкие решетки?
– Крепкие, ваша милость, – заверил слуга подобострастно.
– А двери?
– Железные!
– Хорошо, – повторил я. – Нечисть почему-то и железа боится.
Пес пошел следом, я оставил его у дверей во дворе, а со слугой пошли вниз по стертым каменным ступенькам. Опускаться пришлось недолго, я удивился, что у герцога с подземными темницами негусто, всего пять выдолбленных в скальном грунте каменных мешков, достаточно просторных, чтобы узник мог даже поразмяться, шагая от стены к стене. Не похоже на злобного тирана. Впрочем, герцог человек решительный, к садизму не склонен, он явно предпочитал без долгих разговоров простолюдинов в петлю, а благородных – на плаху. Явная экономия на судебных издержках, тюремщиках и оплате каменщиков по обустройству и расширению новых камер.
Слуга погремел ключами, дверь распахнулась в темноту подвала. Слуга посветил факелом, в каменном мешке размером с просторный клозет, на охапке соломы разлегся прикованный к стене крупный мужчина. Доспехи уже содрали, оставив ярко-синий кафтан и коричневые штаны, даже сапоги сняли, чтобы проще было приковать к стене железными цепями.
Он прищурился, прикрыл ладонью глаза от яркого света.
– Чего?..
– Великолепно, – восхитился я. – Спасибо, что не выгнал сразу. Апартаменты у тебя как раз по тебе. Вот что, мужик. Кто ты и что ты, уже знаю. Сейчас вот думаю, что с тобой делать…
Я сделал паузу, рассматривая его, как мясник толстую свинью, он сказал чуть быстрее, чем следовало бы бесстрашному человеку:
– Назначайте выкуп. Если мой отец сможет…
– Сможет, – ответил я недобро. – Я ему начну присылать через день сперва правое ухо, потом левое, затем мизинцы с обеих рук…
Он чуть побледнел, смотрел исподлобья.
