– А здесь вы – всемогущая? – Галя и не думала скрывать сарказм в голосе. – Извините, не заметила.
Со стороны ее друзей послышалось шипение и легкое негодование. Лара даже дернула сестру за рукав рубашки.
– Здесь, Галина Камранова, миром правят деньги. А у меня много денег. Очень много. И они способны замять дело о проникновении четырех подростков в особняк, чтобы ограбить беспомощного инвалида.
– Но мы, – Даня отставил со звоном чашку, – ничего такого не делали!
– И даже если кто-то из этой четверки пострадает, то любой суд сочтет это необходимой обороной. – Я резко вытащила из потайного отделения коляски пистолет и положила на стол. Девушки ахнули и инстинктивно отпрянули назад. – Поверьте, пуля бывает быстрее магии, за применение которой вас в один миг исключат из школы. А может, и лишат ее. – Я в упор смотрела на взбалмошную девчонку, которая решила поиграть в крутую подружку Петра. Ее магический браслет мигал фиолетовым, что означало, что она сомневается, применять магию или нет. – Сейчас любое использование вашего браслета будет необоснованным и повлечет разбирательство. Интересно, как вы объясните безопасникам свои посиделки за чашкой чая у дочери Ужасной Анны?
На кухне воцарилась тишина. Лара крепко держала сестру за руку, чтобы та не начала колдовать. Даня стиснул зубы и сжал кулаки, готовый ринуться на меня, защищая спутниц. Весельчак явно не ожидал, что я могу удивить их. Обычное мнение большинства, считающего инвалидов слабыми и беспомощными.
За месяцы, проведенные в больницах, я поняла, что инвалиды, наоборот, одни из самых сильных людей, которых я когда-либо видела. Не ноют, не плачут, когда больно, тяжело и страшно, когда одна за другой идут операции и гарантий на успех никто не даст. Когда проводят часы в утомительных процедурах, которые раньше могли выполнить легко и непринужденно. Или когда преодолевают привычный, но такой сложный маршрут от дома до магазина. Когда занимаются спортом и воспитывают детей. Когда просто живут.
Глупы те, кто считает всех инвалидов слабыми. Люди разные. Есть те, кто борется, а есть те, кто сдается. Многое зависит от самого человека, от его стремления, труда и мотивации. И сильные это понимают. А слабые сдаются или обвиняют окружающих в своих бедах.
– То есть тогда, на стоянке, вы тоже так могли сделать? – аккуратно спросил Пётр, покусывая нижнюю губу. Его слегка возмущенно-обиженный взгляд казался отчего-то знакомым и милым. Мальчику не дали побыть героем и спасти принцессу от злобного дракона. Обидно. Зато в следующий раз будет быстрее соображать. И неважно, что у него нет магии. Мозги-то на месте.
– Возможно. Не знаю. История сослагательного наклонения не имеет. Она происходит, и изменить ее никак нельзя.
– Но можно интерпретировать по-разному.
– Можно, – согласилась я с Петром. – Но надо ли?
На кухне атмосфера напряженности немного спала, но былого комфортного настроя не было и в помине. А потому молодежь поспешила откланяться, оставив номер телефона для связи. Мне же необходимо было обдумать все, что произошло за этот суматошный день.
Во-первых, надлежало собрать об этой четверке информацию. Подробную и достоверную. Не верю я в совпадения и случайности. Давно уже не верю. С данными на Бельского и компанию поможет Свен.
Я вообще удивлена, что он еще не примчался сюда. Видимо, не знает о неудавшемся покушении, которое в очередной раз устроил племянничек Генри. Иначе вокруг меня плотным кольцом уже была бы дюжина телохранителей, нанятых моим суматошным другом.
